Зверь
Шрифт:
– Да несерьезно это. Врал, сучара.
– И все же?
– Говорил, что скоро богатым станет. Будто его пригласили сниматься в кино, обещали за это тысячу баксов. Представляешь?!
– Что за кино?
– Говорил, что парнуха какая-то.
– Кто ему предложил сниматься?
– Да ты что, веришь всей этой бредятине?!
– искренне удивился Кокарев.
– Миша, не буди во мне зверя. Кто здесь кого спрашивает? Повторяю вопрос: кто ему предложил сниматься?
– Говорил, что баба какая-то.
– Он говорил кто она такая, как зовут?
– Нет. Сказал только, что очень красивая стерва. Как эта фото... Ну ещё на обложки фотографируется?
– Фотомодель?
– Во-во, она самая. Будто она у них там главная, всем заправляет.
– Они ездили к ней домой?
– Вот чего не знаю, гражданин начальник, того не знаю, - развел руками Кокарев.
– Да я и слушал-то эту ахинею вроде анекдота... Хотя постой, Шкилет что-то такое говорил. Точно. Вроде они ездили на море на какой-то корабль.
– Он говорил название корабля?
– Нет, не говорил.
Записав показания Кокарева, я отправился в прокуратуру к Медунову, но его там не застал. Поехал в управление и доложил о результатах Рокотову. Он слушал молча, не перебивая, но когда я дошел до рассказа Кокарева о Шкилета, заметно взволновался, сказал:
– Опять эта кино-дива!
– А что такое?
И шеф рассказал об убийствах подростков и всем прочем. У меня аж скулы свело от злости к этим козлам. Определенно.
– Похоже, что Шкилет тоже участвовал в том кровавом спектакле, сказал я после его рассказа.
– Скорее всего, - кивнул Рокотов.
– Завтра в десять Иванов проводит совещание по этому делу. Тебе быть обязательно.
– Хорошо.
Выйдя от шефа, нос к носу столкнулся со Светланой Козициной, то бишь Ивановой.
– Привет, Света! Ты что тут делаешь?
– Здравствуй, Дима! Странный вопрос. Я здесь работаю.
– Значит, вернулась в родные пенаты?
– Вернулась.
– С чем я искренне, от всей души поздравляю шефа и все наше управление.
А она так улыбалась, что можно было натурально ослепнуть и от её красоты, и от этой вот улыбки.
– Свет, ты хоть понимаешь - какая ты обалденная женщина?
– Если и не понимаю, то догадываюсь. А что?
– Догадываться - мало, надо твердо знать, что красота - страшная сила, косит нас, мужиков, хлеще "калашникова". А потому требут весьма осторожного обращения.
– Спасибо, Дима, за совет. Я обязательно это учту в будущем. А что это у тебя такой вид?
– Какой?
– Ошарашенный. Будто за тобой кто гнался.
–
– Прямо не знаю, что делать.
– А что такое?
– Уговаривает на свое место. Три дня просто проходу не дает - переходи да переходи. Представляешь?!
– Ну-ну, - рассмеялась Светлана.
– Ты, Дима, иди морочь голову своими байками Сереже Колесову. А мне не надо.
– Вредная ты, капитан, женщина. Откуда столько недоверия к товарищам по службе?
– Майор, подполковник. Майор.
– Поздравляю! Как растут люди! Ты, наверное, и в кадры уходила, чтобы организовать себе звание вне очереди.
Светлана сразу посмурнела, лицо окаменело, а взгляд стал, как у раненой птицы.
– Да, за этим и уходила. Ты, Дима, как всегда прав, - холодно ответила.
А я клял себя последними словами за бестактность. Язык мой - враг мой. Определенно. Ну что я за охламон такой! Почему сначала говорю, а уж потом думаю?! Козел! Она только-только стала забывать о своей неудачной беременности, а я вот он - вылез со своим языком, напомнил. Дураков не сеют, не пашут - сами родятся. Это определенно обо мне.
– Света, а ты знаешь, что твое имя произошло от слова "светлая".
– Ну и что?
– А то, что очень правильное тебе имя дали родители. Ты с моей Светланой, как два светлых пятна в нашей жуткой и мрачной действительности, как две путеводные звезды. Если бы не вы, мы бы давно сбились с пути, растеряли жизненные ориентиры. Определенно.
– Ну ты, Дима, даешь!
– рассмеялась Светлана.
– Совсем, как мой Сережа.
– Куда мне до твоего генерала.
– Не скажи. Вы очень похожи. Даже фразы одинаковые говорите.
– Это какие же?
– "Ни фига, блин, заявочки", "где-то по большому счету".
– Надо же!
– удивился.
– А я не замечал. Если так, то я польщен. Походить на твоего генерала не только приятно, но и во всех отношениях почетно.
– Это точно, - серьезно проговорила она.
– Я это ему передам.
– И скажи еще, что Дима Беркутов пойдет за ним и в огонь, и в воду, и, если Родина прикажет, пройдет медные трубы.
– Обязательно скажу. До свидания, Дима!
И, дробно стуча каблуками, она гордо понесла свою ослепительную красоту остальному миру.
Каково сказано?! Могу я иногда этакое отчебучить! Еще как могу. Да, а как там поживает мой закадычный друг Сережа Колесов. Спасибо Светлане, что напомнила о нем. Давно я его не разыгрывал. Он, поди, уже истомился по моим приколам, заскучал. Нет, это явное упущение с моей стороны.
В кабинете я застал Рому Шилова, что-то усердно пишущего. Оторвавшись от бумаги, он сказал:
– Тут вас Колесов разыскивал.
Сколько я его не уговаривал обращаться ко мне на ты, но так и не убедил.