Зверь
Шрифт:
– Возможно, возможно. В этом вопросе вы гораздо опытнее меня и я вам полностью доверяю. И все же я слышал, что одна ваша девушка составила очень даже неплохую партию с вашим постоянным посетителем.
– Вы, вероятно, имеете в виду Наташу Шатрову?
– Да, кажется мне называли именно это имя.
– Не знаю, какую она там партию составила, а вот то, что четыре месяца назад мне её пришлось уволить - это точно.
– Почему вы её уволили?
– Потому, что она была на пятом месяце беременности.
– И кто же её друг? Вы его знаете?
–
– Меня очень заинтересовала эта история. Кто бы мне мог о ней рассказать поподробнее?
– Лучшая подруга Наташи Людмила Нарусева. Но, к сожалению, она недавно уволилась.
– Как мне её найти?
– Да что вас так заинтересовала эта история?!
– удивилась Первоцветова. В её голосе прозвучали нотки недоверия и подозрительности. Обычная история.
– Валентина Семеновна, позвольте мне решать, что будет интересно нашим читателям, а что - нет, - назидательно проговорил я.
– У каждого свой взгляд на вещи. Вашим посетителям, к примеру, совсем неинтересно знать каким образом вы скрываете заработную плату сотрудников от налогообложения, а вот налоговому инспектору это будет весьма любопытно, верно?
Моя ремарка по поводу её же слов директрисе явно не понравилась. Она разом поскучнела, поджала губы, превратившись в старую, обремененную жизнью и былыми пороками кикимору. Выдвинула ящик стола, долго шуршала бумагами, затем вынула тощую папку, раскрыла и сухо проговорила:
– Вот её домашний адрес.
– Одну минуту.
– Я достал записную книжку, авторучку.
– Слушаю.
– Ордженекидзе 25, квартира 15.
– Заодно, если вас не затруднит, и адрес Наташи Шатровой, пожалуйста.
Она назвала. Я записал. Все, что мне следовало узнать, я узнал. Делать мне здесь было нечего. Я попрощался и покинул кабинет.
В зале гремела музыка, а на подиуме уже работала пока полуобнаженная натура с ликом Венеры, грудью Магдалины и бедрами ломовой лошади.
Как же было приятно после унылой физиономии Первоцветовой вновь увидеть хорошенькое личико моей возлюбленной жены.
– Ты что так долго?
– ревниво спросила она.
– Дела, - ответил многозначительно. Критически оглядел предстоящее "поле сражения". На нем стояли нетронутыми по четыре овощных салата, бефстроганов с картошкой и бутылка белого сухого вина. Сел за стол, констатировал: - Скромно, и весьма. Рома, мы что, не имеем права с тобой выпить водочки за успех кампании?
– Да я хотел, но женщины...
– Закончить фразу мой друг не смог по причине отсутствия нужных слов.
– Рома, запомни: в вопросах пития герои никогда не должны полагаться на мнение дам, а жен - в особенности.
– Запомню, - пообещал мой друг.
– Милейший!
– окликнул я официанта.
Походкой гуттаперчевой куклы тот подошел к столу, переломился в поясе.
– Чего изволите?
– Ко всему этому безобразию, принеси ещё бутылку шампанского, водки, фруктов... Осетрина есть?
– К сожалению
– Но могу предложить семгу.
– Сойдет, - кивнул я небрежно.
– Четыре порции семги и сто грамм паюсной икры. Пока все.
– Слушаюсь.
– Официант удалился.
Таня рассмеялась ненатуральным смехом и с восхищением проговорила:
– Ну ты, Андрюша, пижон!
– Есть маленько, - согласился я.
А на лицах четы Шишовых все ещё вызревало удивление, родившееся наконец удивленным вогласом Тамары:
– Бог мой! Откуда такая королевская щедрость?! Ты, Андрюша, не иначе, как кого-то ограбил. Признайся?
– Я, Тома, совсем недавно получил гонорар за переиздание моих книг. Этот гонорар лежит сейчас в моем кармане, отвлекает от дел праведных и не дает, подлец, до конца ощутить себя свободным человеком. Чтобы вновь обрести свободу, я должен, обязан от него срочно избавиться. Вот примерно так обстоят дела. Есть ещё вопросы?
– Вопросов больше нет, - ответила она.
– А не много вам будет?
– "О, женщины! Вам имя - вероломство!" - воскликнул я с пафосом.
– Как вы любите отравить торжественность минуты. Прежде чем задавать подобный вопрос, ты, Клеопатра, взгляни на своего колосса мужа. Чтобы споить этого Микулу Селяниновича нужно по меньшей мере ведро водки. Рома, я прав?
– Трепло!
– добродушно усмехнулся мой друг.
Вечер удался на славу. К его концу мы договорились повторять такие вечера периодически. И все же у меня возникло такое чувство, будто за нами кто-то неотступно следил. Откуда оно взялось, понятия не имею, но чувство это не покидало меня до конца вечера. Лишь позже я узнал, что интуиция меня не подвела, и пока мы с Ромой наслаждались обществом любимых жен, в кабинете директора разыгрывалась целая драма. Но об этом потом.
На следующее утро я поехал на улицу Орджонекидзе, но Людмилы Нарусевой дома не застал. Соседи сказали, что рано утром, где-то часов в шесть она вызвала такси и куда-то уехала, а куда конкретно, не знают. Наташи Шатровой я также не нашел. По записанному у меня адресу проживали её родители, с которыми она уже два года не виделась. Где она и что с ней?
– они были не в курсе. Что ж, будем искать в другом месте. Недаром в Евангелии сказано: "Ищите и обрящете". Да будет так.
Глава одиннадцатая: Колесов. Новые обстоятельства.
Как я и предполагал, меня с этим "исполнительным листом" уже достали. Бухгалтера разболтали о моем к ним визите. Раз десять уже подкатывали с распросами, с ухмылочками и все такое. Я уже начал звереть. Даже стал материться. Правда. Хотя стараюсь этого не делать и не люблю, когда другие матерятся. Словом, мой забубенный дружок в очередной раз мне "удружил". Что за человек! Ему хоть плюй в глаза, для него все Божья роса. Точно. И хороший в общем-то мужик, добрый, но с этими его приколами никакого удержу нет. Таким уродился. Как говорила моя бабушка: "с бусарью в голове".