Зверь
Шрифт:
– Да можно, - ответил Шилов.
– Когда мне туда идти?
– Твоя полная готовность выполнить задание командования меня радует. Но надо все как следует обмозговать и получить добро высокого начальства. Сережа, переговори с Рокотовым. А мы с Ромой пока обсудим детали предстоящей операции.
Выслушав меня, полковник согласился с предложенным планом внедрения Шилова на оптовую базу.
– Обеспечте его надежными документами и хорошей легендой, - сказал он в заключении.
Остаток дня мы с Беркутовым и Шиловым посвятили именно этому.
Утром следующего
– Сергей Петрович, мои ребята установили квартиру, которую снимал режиссер инвалид.
– Поздравляю, Юрий Юрьевич! И где же она находится?
– Улица Селезнева 32, квартира 44. Хозяйка квартиры Легасова Мария Дмитриевна. Мы вызвали её в райуправление на десять. Ты сам с ней будешь беседовать?
– Да, конечно.
– Тогда подъезжай. Она с минуты на минуту должна быть.
– Хорошо. Считай, что уже выехал.
Передо мной сидела молодая довольно миловидная женщина - хозяйка квартиры Астанина Лариса Анатольевна. Настроена она была явно недружелюбно. Отвечала на вопросы нехотя, с трудом сдерживая раздражение.
– Лариса Анатольевна, вы давно сдаете квартиру по улице Селезнева?
– С тех пор как вышла замуж и переехала к мужу, - сухо ответила она.
– И когда это случилось?
– Два года назад.
– Вы сдаете квартиру со всей обстановкой?
– Да.
– И сколько же вы за неё берете?
– Сначала брала три тысячи, но в связи с инфляцией вынуждена была увеличить плату до четырех.
– Ничего себе!
– удивился я.
– Плата вполне приемлемая для трехкомнатной квартиры, - холодно возразила Астанина.
– И как вы это делаете?
– В каком смысле?
– не поняла она.
– Каким образом вас находят квартиросъемщики? Через ваших знакомых? Развешиваете объявления, или как-то иначе?
– Давала объявление в газете. Делала я это всего два раза. По первому объявлению у меня почти два года жили молодые супруги. Но в мае этого года они купили себе квартиру и съехали. Поэтому я дала второе объявление.
– Именно вторые ваши квартиросъемщики нас более всего интересуют. Расскажите об этом поподробнее.
– Хорошо. После того, как объявление появилось в газете, мне на следующий же день позвонили на работу. Я давала свой рабочий телефон.
– Кто звонил?
– Она не представлась. Просто поинтересовалась самой квартирой, условиями договора и пожелала посмотреть квартиру.
– Так это была женщина?!
– удивился я.
– Да.
– И вы с ней встречались?
– Нет. В условленное время у квартиры меня ждал пожилой мужчина в инвалидной коляске. Он мне сказал, что звонила его ассистент.
– Он был один?
– Нет, с ним были два молодых человека, довольно странного вида.
– И что же странного показалось вам в их внешности?
– Они были длинноволосы, бородаты, в больших темных очках. Но когда я узнала, что они занимаются съемками фильма, то поняла, что ничего необычного в их внешности нет. Они считают себя людьми Богемы, потому позволяют себе вольности
– Кто вам сказал, что они занимаются съемками фильма?
– Этот пожилой мужчина. Он сказал, что является режиссером "Мосфильма". Даже называл фамилию, но я запамятовала. А звать его Павел Андреевич. После того как они осмотрели квартиру, режиссер сказал, что она их вполне устраивает и он хочет снять её на месяц. Я расчитывала сдать квартиру на более длительный срок, поэтому пыталась ему отказать. Тогда он увеличил плату за квартиру вдвое, и я согласилась. Он тут же отсчитал восемь тысяч и я передала ему ключи. Больше мы не виделись.
– Когда это было?
– В начале мая, числа пятого или шестого.
– Вы заключили с этим режиссером письменный договор?
Глаза Астаниной стали ещё более холодными, даже неприязненными.
– Какое это имеет значение?
– спросила.
– И все-таки?
– Нет, письменного договора договора мы не составляли.
– Понятно. И когда они съехали с квартиры?
– Дней через десять мне позвонила соседка из сорок пятой квартиры Клавдия Павловна и сказала, что этот инвалид ей передал ключи и сказал, что им квартира больше не нужна.
– Она вам больше ничего не сказала?
– Нет.
– Как выглядел этот режиссер?
– Он был почти стариком. Седой, лицо в глубоких морщинах. Но голос бодрый, молодой.
Я достал фоторобот, составленный по показаниям ребят, игравших в футбол с Володей Сотниковым, показал его Астаниной.
– Это он?
– Да, очень похож, - задумчиво сказала она, рассматривая портрет. Только вот...
– Что-нибудь не так?
– Выражение лица. Здесь оно несколько простоватое. А когда он со мной разговаривал у него было очень значительное лицо.
– Как понять - значительное?
– Ну, властное, даже надменное. Чувствовалось, что этот человек привык повелевать.
Я записал показания Астаниной и мы расстались.
Глава двенадцатая: Шилов. На новом месте.
Мы с Беркутовым засиделись допоздна, придумывая мне легенду. По этой легенде я приехал в Новосибирск из Барабинска, где работал в Вагонном депо осмотрщиком вагонов, но в связи с ликвидацией Барабинского отделения Западно - Сибирской железной дороги был уволен по сокращению штатов. В Барабинске мне работы найти не удалось и поэтому я подался в Новосибирск. Затем Беркутов сказал:
– Завтра утром, Рома, явишься в Новосибирскую транспортную прокуратуру в Николаю Сергеевичу Ачимову. Он тебе расскажет, кто такие осмотрщики вагонов и чем занимаются. Заодно расскажет о достопримечательностях этого вшивого городишки. Он в нем родился.
– Какого городишки?
– не понял я.
– Рома, о чем ты думаешь?
– сделал удивленное лицо подполковник.
– Я конечно понимаю - потенция молодого сильного организма и все такое. Я понимаю. Сам был молодым. Но в столь ответственный момент надо наступить на горло собственного зверя, заставить его работать на общее дело. Иначе... Иначе, Рома, последствия могут быть очень печальными. Определенно. Ты хоть это осознаешь?