Зверь
Шрифт:
– Не терзай душу! Ты-то поздравил. А у меня с этим гребанным делом вечно мозги нараскорячку.
– Неужто забыл?
– Вчистую!
– Да, обмишулился ты, Сережа! Даже не знаю, что посоветовать.
– Не надо советов. Лучше помоги материально.
– В смысле?
– У тебя деньги есть?
– Найдутся. А много надо?
– Рублей семьсот, а лучше тысячу.
– Нет, таких денег у меня нет.
– А ещё начальник уголовного розыска области. Голь перекатная! У нищего на паперти и то больше денег.
– Чья б корова, Сережа, мычала, а твоя бы помолчала.
– Нечего мне тут морали читать. Скажи: что делать?
– Что-нибудь
– Рокотов подошел к телефону, снял трубку, набрал номер.
– Дина, у нас деньги есть?... Тысячу рублей. Сереже надо... А кому же? Он один у нас такой. Принципиальный! Взяток не берет... Я у него в кабинете. Срочно подвези. Да, чуть не забыл спросить - ты Светлану поздравила?... Молодец! Ждем.
– Рокотов положил трубку.
– Ну вот, Сережа, проблема решена.
Настроение у меня заметно улучшилось.
– Спасибо, друг! Век тебе этого не забуду! Однако, мне надо начинать как-то реабилитироваться перед супругой.
Я позвонил Светлане и, услышав её голос, радостно, с детской непосредственностью сказал:
– Светочка, поздравляю тебя с днем нашей свадьбы!
– Вспомнил, наконец!
– язвительно проговорила она и, судя по тону, с весьма и весьма серьезным выражением лица.
– Света, что ты такое говоришь!
– возмутился я.
– Этот светлый день из моей памяти не вырвать даже термоядерному взрыву. Я тебя очень люблю!
– Я тебя тоже, - очень потеплел её голос.
– Я что звоню. Ты бы сегодня сорвалась с работы пораньше, организовала бы стол. Сегодня вечером у нас будут Рокотовы и Красновы. Это дело надо отметить.
– Хорошо. Постараюсь. Целую!
– Взаимно!
Настроение у меня стало совсем отменным.
– А теперь выкладывай: зачем приперся?
– Прекрати этот босяцкий жаргон!
– Хорошо. Зачем изволили прийтить, гражданин хороший? Так пойдет?
– А-а!
– безнадежно махнул на меня рукой Рокотов. Достал из папки проткол допроса свидетеля, протянул мне.
– Вот, лучше почитай.
"Томилина Клавдия Павловна", - значилось на титульном листе. Развернул протокол, стал читать. Но когда дошел до места, где славная и очень наблюдательная Клавдия Павловна говорит о молодых руках старика-режиссера, взбаломошная эйфория подхватила меня под белы руки, вознесла над столом и закружила голову, закружила.
– "И все-таки она крутится!" - с пафосом воскликнул я.
– Кто крутиться?
– насмешливо спросил Володя.
– Земля крутиться, дубина! И с каждым новым её витком мы все ближе приближаемся к цели.
– Красиво! Очень красиво!
– рассмеялся Рокотов.
– Тебе бы, Сережа, стихи писать.
Я сел за стол. Проворчал:
– Ладно тебе о стихах. Вечно ты хочешь все испортить. Хочешь знать, что ещё отчебучил наш умный, хитрый и где-то по большому счету коварный враг?
– И что же?
– Он вместо себя официанту Северному подсунул опытную и сладострастную путану. Каково?!
– Не может быть!
– изумился Рокотов.
– Потому-то ему и понадобился этот официант. Да, класс! Даже трудно себе такое представить.
– Особенно тому, у кого бедное воображение, - заметил я.
Но Рокотов не обратил никакого внимания на мое замечание - сказывалась наша уже, можно сказать, продолжительная дружба. Ага.
– Как тебе удалось это установить?
– спросил он.
– Ничего особенного, - скромно ответил.
– Все гениальное - просто. Немного дедукции, чуть-чуть индукции, толику оптимизма, а получается поразительный результат.
– Пижон!
– рассмеялся Володя.
– А вообще ты молодец. Ведь ты с самого начала до всего
– Вот!
– воскликнул я, пораженный услышанным.
– Я знал, что этим не кончится. Никакие они не залетные. Здесь действует наша доморощенная банда.
– Похоже, что ты прав, - согласился Рокотов.
– Да, но почему - похищение? Ведь во всех предыдущих случаях никаких похищений не было? Почему они изменили свои методы?
– А ведь действительно. Я как-то об этом не подумал. Возможно потому, что на этот раз им нужен малыш?
– Или младенец.
– Вот гады!
– в сердцах сказал Рокотов.
– Даже не вериться, что их тоже мать родила. Таких не только растреливать, четвертовать надо, причем, медленно и публично. Кто же он такой - этот режиссер?
– Ничего, скоро узнаем. Помнишь, четыре года назад в купе поезда были убиты женщина и мужчина. В их убийстве обвиняли известного кинорежиссера Туманова.
– Еще бы не помнить. Громкое было дело. Туманов ведь сошел с ума, да?
– Да. Но недавно у него неожиданно наступила полная ремиссия и он рассказал, что убийство совершил один московский актер, близкий знакомый его бывшей жены.
– А что за мотивы? Ревность?
– Не сказал бы. Скорее, личные амбиции. Актер этот пробовался у Туманова на роль главного героя в фильме. И режиссер по неосторожности назвал его бездарем. Иногда для творческого человека это страшнее смертного приговора.
– Зачем ты мне это рассказал?
– А затем, мой друг, что у нас намечается четвертый акт страшной кровавой драмы, а мы до сих пор никак не можем понять мотивы убийств детей.
– Так ты считаешь, что наш режиссер и есть тот актер?!
– удивился Володя.
– Я пока ничего не считаю, а лишь предполагаю. Сегодня Ачимов вылетел в Москву. Завтра обещал быть. Подождем результатов его поездки.
Глава шестая: Говоров. Роддом.
Мы стояли в самом центре нашей огромной, прекрасной, великой и многострадальной Родины, попирая молодыми сильными ногами земную твердь, буйно заросшую высокой и мягкой травой, обжегающе холодной от утренней росы, и наблюдали восход величественного светила. Картина была впечатляющей! И как мелки и ничтожны мне казались люди перед этой красотой, и как, порой, нелепы, страшны, даже чудовищны их поступки. Кажется, Космос все дал человеку для счастья. любви и смысла. Есть замечательная цветущая планета, где всем хватает места. Есть доброе светило, дарующее свою энергию всем и каждому независимо от цвета кожи, национальности и вероисповедания. Живите и радуйтесь! Ведь при общем желании и согласии можно так обустроить Землю, что никакого рая не надо. Но почему люди так недоверчивы друг к другу, так алчны, ценичны и жестоки? Почему стремяться непременно унизить ближнего, растоптать его человеческое достоинство? Одни жаждут повелевать всем миром, другие - построить личное счастье на несчастье других. Одни мучатся перееданием, другие умирают в нищете. Не понимаю я этого. Не понимаю и Космос. Почему он дал столько власти темной энергии, или, проще говоря, Сатане? Неужели все это будет продолжаться вечно? Грустно и горько это осознавать. Нет, конечно можно понять, что все это дано для того, чтобы человек либо преодолел все несчатья и искушения и сохранил душу для последующих уровней жизни, либо отдал её Дьяволу. Другого не дано. Понять это можно. Принять - нет. Слишком велика стала власть Дьявола. Еще немного и человек сам взорвет свою симпатичную зеленую планету - среду своего обитания. Неужели же нет иного выхода?