Зверь
Шрифт:
Рокэ не ответил ей. Его нога как раз наткнулась на первую ступеньку лестницы Холма Ушедших. Он пошатнулся, но удержал равновесие, ухватившись за надёжного, как скала, холодного, мёртвого Ричарда. Цепляясь за неподвижное каменное тело, Рокэ начал подниматься, пристально всматриваясь туда, куда людям не дано заглянуть при жизни.
Он видел: сестёр сгинувшего без вести принца приютят их настоящие семьи. Октавию воспитают Ноймаринены; ей единственной оставят титул высочества. Но Рокэ знал – теперь он знал совершенно точно, что Фердинанд II не являлся её отцом. Она родилась от первого любовника своей матери, графа Литенкетте: Катарина выбрала его потому, что он приходился
С возрастом Октавия сменит принцессу-аббатису Карлу на месте настоятельницы Атрэ-Сорорес. Её добрые дела и милосердие заставят позабыть о грехах её матери. Единственная из всех, кто последними носил фамилию Олларов, Октавия сохранит добрую память о названном отце.
Ричард одобрил бы это.
Анжелику Придд Рокэ сам воспитает в Кэналлоа вместе с её юным дядей, герцогом Питером-Иммануилом. Повзрослев, она выйдет замуж на одного из вассалов Волн, и много раз станет матерью. Питер-Иммануил тоже женится, и даже дважды, но останется бездетным до конца своих дней.
— Не упрекайте себя, ваша светлость, — мягко сказал Валентин Придд: он стоял ступенькой выше Рокэ. Его живот был разворочен выстрелом в упор, но, казалось, он не замечал этого. Он кивнул головой, отступая, словно прощая и прощаясь.
Последний Ракан не мог сдержать данного им слова. Молодые Юстин, Валентин и Клаус, совсем ещё мальчик – все они были вынуждены уйти, не оставив после себя иного следа, кроме памяти. Лишь Питеру доведётся прожить полный человеческий век, но в том нет ни малейшей заслуги Рокэ. Родившийся в первое десятилетие Излома, он появился на свет уже бесплодным. Только это в итоге и спасло ему жизнь.
Теперь Рокэ понимал это ясно, как никогда.
Он кивнул молодым Приддам в ответ, и они удалились туда, куда уходят все эории. Он тоже пошёл дальше по бескрайней долине небытия: среди тех, кто уже покинул этот мир, и тех, кто ещё не появился в нём.
Титул герцогов Приддов перейдёт к настоящему Повелителю Волн.
Он родится уже очень скоро, летом следующего года. Рокэ знал его имя: Альдо, сын молодой герцогини Эпинэ и любимый пасынок Робера. Мальчишка вырастет первоклассным моряком. Рокэ видел его подростком, резвящимся на эпинском побережье: быстрый и ловкий пловец, ныряющий, как глубоководная рыба, Альдо-младший казался порождением самих волн. Рокэ смотрел, как мальчик растёт, как учится ставить паруса и управлять рулём, как носится, безоблачно счастливый, по подаренной ему шхуне, резвой, как ласточка. Ему исполнится лишь шестнадцать, когда он ступит на палубу военного корабля, сделавшись младшим офицером. Храбрый и искусный, он словно чувствовал море, а оно любовно выбалтывало ему все свои сокровенные тайны. Рокэ видел молодого Альдо капитаном «Дельфина», флагманского корабля талигского флота, за бортом которого так часто следовала стая дельфиноподобных астэр. Молодой командующий рано станет адмиралом – удачливым, блестящим, прославленным на все Золотые Земли. Он будет отличаться весёлым, общительным нравом и почти бесшабашной смелостью – но сквозь его видимое легкомыслие внимательный взгляд заметит ясный, холодный ум и истинно гоганскую расчётливость.
У нового герцога Придда будут братья – много единоутробных братьев, на удивление похожих друг на друга. Рокэ не смог правильно посчитать их: четверо или пятеро? Морис, Ришар, Мишель, Шарль… Иноходцы, связанные родственной дружбой с Дельфином. Забавная картина. Рокэ спросил у Дикона: не кажется ли ему странной эта компания сухопутных и морских животных? Но Ричард не ответил – он ушёл уже слишком далеко.
Рокэ был один.
Случалось
На миг он испытал что-то вроде острой зависти к Роберу и Мэллит, окружённым многочисленным потомством. Однако новая картина тут же предстала перед ним.
Он увидел молодую девушку, свою будущую жену – тоненькую и гибкую, похожую на легкокрылого лесного мотылька. У неё будут густые русые волосы и прозрачные зелёные глаза, как у их общей прабабки Раймонды. Бледные щёки её со временем окрасит нежный, ровный румянец – южное солнце Кэналлоа подарит ей избавление от детской хвори. Приступы удушья больше никогда не потревожат Эдит. Однако сердце её, хотя и щедрое на любовь к новой родине, всегда будет принадлежать холодным, неласковым северным горам. Её любовь к ним, хотя и на самую чуточку, окажется больше, чем даже любовь к мужу.
На мгновение эта мысль огорчила Рокэ, но он тут же опомнился. Его сердце тоже будет принадлежать жене не полностью; главное место в нём займёт другая.
Красивая русоволосая девочка с синими, как у него, глазами, по которой станет сходить с ума всё Кэналлоа!
Его настоящая девочка в окошке.
Он назовёт её Долорес: Лола, Лаура, Лора. Ричард будет решительно предпочитать последний вариант.
Рокэ шёл и смотрел, как чёрное солнце встаёт над Гальтарой.
У него родятся и сыновья. Трое, как обещала ему Оставленная. Он мог назвать каждого из них по имени. Лицо Повелителя Ветра – его собственное лицо – будет у второго из них.
Рейнальдо, первый герцог Варасты, возобновит род, прервавшийся из-за козней Каталлеймены. Когда-нибудь он тоже вызовет рой синих шмелей, как и его отец, но не ради того, чтобы загнать Изначальных тварей в Лабиринт. Нет: ему всего лишь захочется позабавить сестру, его любимицу и баловня всей семьи.
Рокэ видел их – беззаботных, счастливых.
Их старший брат унаследует престол Талига. В нём вновь воплотится истинный Ракан. Каталлеймена узнала бы в нём огненный взгляд Астрапэ, струящиеся волосы Ойдмы, звучный голос Анэма и твёрдую незыблемость Лита.
Твёрдую незыблемость Ричарда.
Рокэ отвернулся, не желая видеть лица своего младшего сына. Он не хотел знать нового Повелителя Скал.
Вместо этого он поднял глаза на Террасу мечей: она была уже совсем близко. Каменные лезвия впереди искрились языками ослепительного, бело-лилового огня.
Огонь Этерны зажёгся снова.
Он возродился в самом центре Ожерелья миров. Сначала он был всего лишь крохотной искрой в руке Одинокого, но уже в следующую секунду вспыхнул, как огромный факел. Он расширялся – быстро, неостановимо, и вскоре уже горел как тысячи солнц. Он переливался цветами, названия для которых нет в человеческом языке, и питал всё Ожерелье энергией и жизнью. Тускло-зелёные твари бежали от него прочь, устрашённые силой, с которой они надеялись никогда не столкнуться снова.
Воинство Одиноких приветствовало возрождение Этерны ликующими криками.
Рокэ сделал последний шаг.
Лестница закончилась. Он стоял на вершине Холма Ушедших, освещённой холодным зимним солнцем. Каменные мечи, ещё секунду назад казавшиеся столбами светящегося огня, теперь возносились в небо как надгробные обелиски, серые и пыльные.
Он прошёл дорогой смерти до конца.
Рокэ осторожно опустил тело Ричарда вниз на каменные плиты площадки. Посмертное окоченение отошло, и теперь Дикон казался мирно спящим: его лицо, ещё хранящее следы пота, вызванного агонией, разгладилось, и все члены стали мягкими, расслабившимися и послушными.