Зверь
Шрифт:
Лестница вывела его в точно такой же потайной ход, что и наверху, однако здесь не было никаких источников света, а серые плиты пола казались почти чистыми: их только слегка припорошило пылью и песком, изредка осыпавшимся со стен. Робер шагал, осторожно оглядываясь по сторонам. Слева мелькнул дверной проём. Саму дверь, возможно, не отпирали уже целый Круг: она казалась вросшей в стену. Робер изо всех сил налёг плечом, и дверь неожиданно легко отошла, как-то косо и вбок, не издав при этом ни малейшего шума. «Это определённо сон», — подумал Робер и едва не свалился с высокого порога на мощёную булыжником дорожку заросшего
— Дикон? Ты? — негромко удивился Робер.
Юноша был в точности таким, каким Эпинэ запомнил его во время их последней встречи в Алате: настороженный и подобравшийся, с тревожными пасмурными глазами. Он по-прежнему носил простое чёрное платье и дорожные сапоги, покрытые пылью. Только сейчас шпага, прежде спокойно висевшая на перевязи, подрагивала у него в руке, а у ног вместо тени лежал огромный чёрный пёс с узкой мордой.
«Это не сон. Я умер, как и Дикон», — внезапно сообразил Робер. — «Его ведь раздавило обвалом».
Неужели Закат похож на монастырь истинников?
— Дикон, ты знаешь, где мы? — спросил Эпинэ, и собственный голос показался ему бесконечно слабым, как далёкий отзвук угасающего эха.
Дикон не удостоил его даже взглядом: его глаза блуждали вниз и вверх по стене, из которой только что вывалился Робер, как будто юноша пытался навскидку определить её высоту и размеры. Эпинэ решил было, что тот не услышал вопроса, но тут Дикон ответил.
— Это Дворик Тайн, — сказал он негромко, но вполне отчётливо (Роберу показалось, что его голос звучит на полтона ниже, чем он запомнил). — Это один из шестнадцати внутренних дворов Нохского монастыря. Сзади, — и Дикон указал остриём шпаги на противоположную стену, — алтарь Милосердия, через который мы пришли. А за этой стеной, — и Дикон ткнул шпагой в сторону Робера, — место, которое называется Садом монахов. Он упирается в Башню Монахов, а слева от неё – Двор аббата.
— Откуда ты знаешь? — спросил Робер, поражённый столь подробной топографией.
— Я и не знаю, — равнодушно ответил Дик, по-прежнему не глядя на Робера. — Камни знают.
Эпинэ не успел удивиться этому ответу: дверь, через которую он проник во Дворик Тайн, неожиданно надсадно заскрипела. Робер обернулся: оставленная им открытой, теперь она почему-то была заперта. Кто-то с глухими проклятиями ломился в неё изнутри потайного хода, натужно пытаясь сдвинуть её с места.
— К бою! — коротко и зло скомандовал Дик, и внезапно вокруг него справа, слева и сзади затрепетали языки призрачного пламени. «Словно свита теней», — подумал Робер и машинально схватился за левое бедро. Там ничего не оказалось – ни шпаги, ни кинжала. Он растерянно поискал пояс, которого тоже почему-то не было на месте. Только сейчас Робер обнаружил, что из одежды на нём только рубашка и штаны, а с походных сапог сняты шпоры. Он задумался было над тайной исчезновения своего оружия, плаща и камзола, но вовремя опомнился: следовало отойти в сторону, чтобы не мешать атаке Дикона. В этот момент дверь с душераздирающими визгом и лязгом отошла вбок, и в образовавшемся проёме показалось осунувшееся и бледное лицо Алвы.
Алва? Что он делает здесь?!
Возглас Робера
— Рокэ?!
— Эр Рокэ?!
Алва даже не повернул головы в сторону Эпинэ. В левой руке он сжимал пылающий факел, заливавший его лицо невыносимо ярким светом, и Робер в мельчайших деталях рассмотрел тонкие черты, закушенную от напряжения губу и горящие синим огнём глаза. Секунду Алва стоял на пороге, глядя прямо и неотрывно на своего оруженосца, а потом, сунув факел в сторону, сделал несколько быстрых шагов, рывком сгрёб Дикона в объятия и крепко прижал его к себе.
«Неужели Рокэ тоже умер?» — потрясённо спросил самого себя Робер.
Алва медленно отстранился от Ричарда, не снимая, однако, рук с его плеч. Дикон судорожно глотал воздух: похоже, Алва стиснул его так сильно, что на мгновение вышиб дух.
— Я рад видеть вас живым, юноша, — сказал Алва спокойным, хотя и немного хриплым голосом. — Очень рад.
— И я, м-монсеньор… — осторожно просипел Дикон. — Я тоже… Рад, что вы на свободе. Я хотел… Я надеялся, что смогу придумать, как освободить вас…
— Как видите, этого не понадобилось, — прервал его Алва. — Хвала Леворукому. Мне не хотелось бы платить на своё освобождение из Багерлее жизнью последнего Повелителя Скал.
— Багерлее? — непонимающе повторил Робер. — При чём здесь Багерлее? Разве мы вообще живы?
Ему никто не ответил. Ричард только длинно вздохнул и уткнулся лбом в плечо своего эра.
— Но вы же мой король, монсеньор… — пробормотал он невнятно. — Вы же король, вы сами знаете… Ведь вам известно, кто вы такой!
— Значит, вы меня слышали? — тихо спросил Алва у него на ухо.
Ричард медленно выпрямился и отступил назад на два шага.
— Я… я слышал вас, — сказал он, судорожно сглотнув. — Так вы всё знаете! Ведь вы… Вы…
Он оглянулся, словно обдумывая, сказать ли, а потом, приняв решение, стремительным жестом сорвал с головы шляпу.
— Государь! — произнёс он, опускаясь на одно колено перед своим эром. — Согласно манифесту покойного короля Фердинанда, теперь вы – законный монарх Талига. Я и мои люди готовы служить вам и предоставляем себя в ваше полное распоряжение.
Эпинэ вдруг осознал, что весь Дворик Тайн полон народу. Призрачные сполохи, окружавшие Дикона, несомненно, были просто отсветами факелов, которые держали в руках невидимые люди! Тени одна за другой приобретали очертания человеческих фигур, хотя Робер, как ни старался, по-прежнему не мог разглядеть их лиц. После слов Дикона по всей этой толпе словно прошла крупная рябь. Тени всколыхнулись и пригнулись к земле, как верные вассалы, а огненные языки факелов вспыхнули ещё ярче. Однако растерявшийся Робер мог бы поклясться, что Алва так же, как и он сам, был захвачен этой сценой врасплох.
Но постойте, что сказал Дикон? Какое нелепое словосочетание он произнёс? Покойный король Фердинанд?
Робер почувствовал, что голова у него пошла кругом.
— Вы слишком торопитесь, господа, — холодно обронил Ворон, по обыкновению быстро взяв в себя в руки. — До тщательного рассмотрения прав кронпринца Карла я прошу не обращаться ко мне, как к королю. Поднимитесь!
Дикон встал и засопел, словно смертельно на что-то обидевшись.
— Как же тогда ваше величество прикажет к вам обращаться? — спросил он зло.