Зверь
Шрифт:
Ричард потряс головой, чтобы вытрясти из неё пугающе еретические мысли. Неужели его королева – такая чистая и прекрасная! – была настолько распутна?..
— Так вы последний? — с усилием возвращаясь к прежней теме спросил он Алву. — Как я… и как Робер?
Алва остановился и окинул Дика задумчивым взглядом.
— Да, — подтвердил он медленно. — Но вы и Эпинэ не бесплодны. По крайней мере я надеюсь на это. Что же касается меня, то я вряд ли переживу этот Излом. Проклятие Ринальди не оставляет мне выбора. Два предательства
— Я… Я всего лишь хотел спасти Катари… то есть её величество, — забормотал Ричард сбивчиво и весь вспыхнул, подумав, что королеву, возможно, не стоило спасать. — Я не собирался предавать вас, монсеньор. Если бы вы тогда поверили мне, я не стал бы прибегать к яду. И я раскаиваюсь… я действительно раскаиваюсь в том, что пытался сделать.
— Я тоже, — неожиданно сказал Алва. — Если бы я поверил вам тогда, одним предательством в моей жизни было бы меньше. Может быть. Хотя кто знает. Всё-таки Сильвестр был невероятно упрям.
Ричард с ужасом понял, что одним из предателей Алва считает Дорака. И хотя это было заслужено, сердце юноши сжалось от жалости к покойному кардиналу. Ах, как бы он обрадовался, если бы что-то подобное случилось всего полгода тому назад! Но сейчас его взгляды на многое изменились: ни король Фердинанд, ни кардинал Сильвестр больше не казались ему чудовищами. Он сожалел о чрезмерной слабости одного и о чрезмерной силе другого. Оба они были по-своему несчастны, и оба они уже умерли.
— А что же теперь делать нам? —спросил он вслух.
— Действовать, — ответил Алва. Оказывается, последнюю минуту он стоял напротив Ричарда, внимательно наблюдая за ним. — В этой жизни нужно действовать до последнего, юноша. А вдруг всё, что вы видели в Гальтаре, и впрямь было только бредом? Тогда господин Альдо из Агариса является настоящим Раканом, а предательства, случившиеся со мной – случайное совпадение с проклятием и только.
Ричард недоверчиво покачал головой.
— Вы – Ракан, монсеньор, — упрямо повторил он. — Это я знаю точно.
— В таком случае мне пора замирить столицу, — язвительно отозвался Алва. — И вырвать юных Приддов из цепких рук господ Манриков. В конце концов, они последние Повелители, в чьём семействе ещё насчитывается больше одного человека.
— А если поэтому они не Повелители? — неожиданно вырвалось у Ричарда. Едва эта мысль сорвалась у него с языка, как он готов был откусить его с досады, но сказанного не воротишь.
Алва выразительно поднял левую бровь:
— Потому что скоро Излом, а их до неприличия много? — ироническим тоном осведомился он. — Что ж… Вполне возможно. Однако это не повод ими разбрасываться.
— Разумеется, монсеньор, — торопливо согласился Ричард.
— Вам не обязательно принимать в этом участие, — медленно произнёс Алва. — Вы можете оставаться в Нохе. Кстати составите для меня подробный план аббатства.
— Вы хотите захватить дворец, монсеньор? — встрепенулся Ричард, почуяв повисший в воздухе неуловимый запах пороха.
— В первую очередь я собираюсь взять особняк Манриков, — ответил Алва. — Если бедняга Леонард не переубедит своего отца, в чём я очень сомневаюсь, придётся приказать поставить у дома пушки.
— Пушки? — воскликнул Ричард в волнении. — А если Манрики прячут там братьев Валентина? Неужели вы прикажете стрелять по ним из пушек, монсеньор?
Алва бросил на Дика суровый взгляд, и тот понял в ужасе: конечно будет! Разве уговоры Вейзеля и Савиньяка смогли остановить его, когда он задумал взорвать Барсовы Очи? А ведь в долине находились сотни женщин и детей!
— Монсеньор… — пролепетал он, не зная, что, в сущности хочет сказать.
— Нет, — ровным голосом ответил Алва. — Я не прикажу стрелять по братьям покойного герцога Придда. Но господам Манрикам не обязательно знать об этом.
Глава 5. Ноха. 3
3
Как и Нохское аббатство, особняк Манриков был похож на военный лагерь, только осаждённый со всех сторон. Вдоль всей набережной отсюда и до Ружского дворца стояли вооружённые караулы; злые лица солдат и угрюмые – офицеров бросались в глаза на каждом шагу. Вокруг правительственного квартала билось людское море: почувствовав за своей спиной Первого маршала с городским гарнизоном и частью Резервной армии, жители Олларии не стеснялись в выражении ненависти. Кровь на улицах столицы, пролитая Манриками, была ещё слишком свежа.
Хотя Леонард Манрик плохо разбирался в военном деле – карьеру в армии ему навязало честолюбие отца – он ясно понимал: эта партия проиграна. Будь его воля, он предпочёл бы сдаться. Но, зайдя так далеко, его отец, похоже, не собирался останавливаться.
Главные ворота семейного особняка по распоряжению тессория были накрепко заперты; открытой оставалась только небольшая калитка, в которую с трудом мог протиснуться один человек. В нижнем зале собралась большая часть «огрызка» Тайного Совета: все с нетерпением ожидали исхода переговоров с Алвой.
Но Леонард Манрик не мог сообщить ничего обнадёживающего.
— И это всё, чего вы смогли добиться? — презрительно осведомился тессорий, когда генерал закончил свой рассказ. — Вы совсем лишились рассудка, сын мой? Эти условия означают нашу полную капитуляцию!
— Герцог обещал сохранить вам жизнь и свободу! — настойчиво повторил Леонард. — Подумайте, сударь: неужели ваша жизнь в моих глазах не должна быть дороже всего?
Тессорий пожал плечами и брезгливо отвернулся.
— А как же мы, генерал?! — возмущённо пропищал сенескаль Миоссан от имени всего «огрызка». — Я вижу, что в вашем договоре вы совершенно забыли о нас!