Зверь
Шрифт:
Чертовски странно с моей стороны так залипать на первого встречного. Не страдала подобной податливостью и чувственностью никогда в жизни.
— Маша, — позвала Юля, которая, как оказалось, куда-то уходила и только-только вернулась за столик. Выглядела она испуганной и растерянной. В руках сжимала мобильный телефон. — Мишка из больницы сбежал.
Пока я изумленно хлопала ресницами, к нам подошел Костя.
— Эй, вы прикиньте, — плюхнулся на стул. — Миха звонил. Он опять к Филатову рванул. Просил не сдавать его.
—
От мысли, что наш друг может «обдолбаться» в последний раз, да еще и с Филом, уверявшим меня в своей непричастности ко всему этому дерьму, я вздрогнула. Даже прошиб холодный пот.
— Идем, — вскочила, срывая со стола свой рюкзачок. Со злости прямо перемкнуло в голове. — Отвезем Миху обратно.
— Погоди-погоди, — перехватил мою руку Костя и усадил на место. — Не паникуй. Давай спокойно подумаем, как поступить.
— Да что тут думать! — рявкнула я, перекрывая музыку. — Ты вообще с Филатовым общался? Да он же псих самый натуральный!
Юлька отчего-то шарахнулась в сторону, а Костя, недовольно цокнув, вскинул глаза на того, кто стоял чуть позади меня. Я резко обернулась.
Мишка, бледный, осунувшийся, взлохмаченный и в одежде явно большего размера, чем тот, что носит он, взирал на меня немного виновато, но все же раздраженно. Ясно, Костя сказал, где мы.
Рядом с Михой, сунув руки в карманы все той же косухи, стоял Фил. Гонял во рту жвачку и смотрел на орущих в микрофон парня с девушкой. Как будто ему было все равно. Как будто его совсем не интересовало происходящее за нашим столиком.
Я тоже поспешила оторваться от профиля Филатова и повернулась к Юле, вопросительно вскинув брови. Подруга развела руками.
— Сами пришли, — сказала она, поднимаясь вслед за Костей, который обошел стол и протянул Мишке правую ладонь.
Побратались, переговорили и решили дружно покинуть это место. Так и поступили.
На улице заливало, как всегда.
Пока Миха дрожащим надломленным голосом рассказывал, каково ему сейчас, я исподтишка наблюдала за идущим чуть поодаль Вадимом. Он курил, прикрыв сигарету пальцами, и смотрел себе под ноги. Наставив воротник куртки, пытался спрятаться от беспощадного ветра и ледяного дождя. Парочка темных прядей прилипла к его щеке, но Фил вообще игнорировал все и всех вокруг.
Надо же, какие мы гордые.
— …а ты так и говорила, помнишь, Машка? — вдруг услышала я обрывок реплики Юли, оглянувшейся на меня.
Именно в этот момент и Вадим очнулся, резко повернув голову ко мне. Мне ничего другого не оставалось — отводить взгляд было поздно, — кроме как глупо улыбнуться и сказать:
— Да. Я так и говорила.
Подруга подозрительно прищурилась, покосилась на Филатова, поравнявшегося со мной, и снова догнала Костю с Мишкой.
— Ты серьезно считаешь меня психом? — поинтересовался Фил, глядя прямо перед собой.
Дым его сигареты въедался в мои волосы.
— Не рыпайся, — изрек Вадим, и мы повернули налево.
Именно там, за поворотом, скрылась наша компания. И до меня только тогда дошло: это район, в котором живет Фил.
***
Признаться, уже в прихожей меня удивил внезапный порядок, царящий в квартире. Нет, ремонт никто не сделал, да и коврик под ногами выглядел удручающе. Зато в помещении пахло парфюмом Вадима и, кажется, лимонами.
Мусора на полу не было, стулья уже не валялись где не попадя, даже занавески на кухне показались мне чистыми.
— Чего застыла? Входи, — хмыкнул Вадим, выглянув из комнаты, которая в прошлый раз была закрыта.
Я сбросила обувь и, на ходу расстегивая куртку, последовала за ним.
Сюрприз. Это были «личные покои Его Величества Филатова».
В общем-то, ничем не примечательная комнатка. Кровать у стены, окно с синими шторами и тонким белым тюлем, парочка полок с книгами и одиноким кактусом в маленьком горшочке. Гитара на полу в углу. На кровати валялись листы с рисунками. Присмотревшись, прежде чем Вадим сгреб все в охапку и убрал, успела разглядеть, что это были комиксы, нарисованные простым карандашом.
Перевела изумленный взор на отвернувшего Фила, отошла к стене и уселась в небольшое уютное кресло, с преувеличенным интересом уставившись на постеры, развешанные над кроватью. Похоже, Вадим таким способом прикрывал ободранные обои. И у меня вдруг сложилось впечатление, что эти полосы на стене — последствие плохого самочувствия хозяина квартиры. Воображение явственно нарисовало нелицеприятную картину: Фил орет, словно одержимый, и ногтями сдирает обои. От боли сдирает.
Вздрогнула, поймав темно-карий взгляд, и сглотнула от его глубины и проницательности. Даже стыдно стало из-за глупых фантазий, будто я их озвучила.
Миха нервничал, дергался и постоянно озирался. Его начинало ломать. Думаю, Юле было страшно не меньше, чем мне. Мы, по сути, не имели представления, что делать.
Потом внезапно, в какой-то жутко неожиданный момент, Мишку согнуло пополам, и Вадим, вскочив, буквально оторвал друга от пола и уволок, наверное, в сортир. Меня трясло от ужаса. Это, правда, страшно. Видеть как человек загоняет себя в могилу и не иметь возможности спасти его… это до леденящего жутко.
Миху шумно рвало, а мы сидели в комнате, боясь пошевелиться. Пока меня не подбросило на месте, и я не заорала во все горло: