ЗвеРра
Шрифт:
— Какой мыши?
— Той, что тебе подарена, дорогая Полярная Звезда.
— А-а…
Диса, глотнув из кружки, о чём-то глубоко задумалась.
Внешне это выражалось в постоянной перемене её нарядов. Декольтированное платье сменилось облегающим кожаным нарядом. Потом снова вернулся шлейф и нежные обнажённые плечи — но их окутал серебристо-чёрный палантин. Потом и он исчез, вечерний туалет скрылся под длинным струящиймся плащом с большим капюшоном.
Марку такие превращения, в принципе, нравились. Особенно те, с обнаженными
— Ты с вечеринки сюда подалась? — подлил он Дисе вина.
— С вечеринки… — рассеянно отозвалась Диса.
— Там кто-то обидел?
— Меня? — удивилась Диса.
— Ну а кого ещё, леди?
Чернобурка фыркнула, как в старое доброе время.
Теперь на ней была длинная серебристая юбка и меховая пелерина.
— Там все разбежались, когда я предложила пойти сюда, — ополовинила кружку Диса. — Некоторые предпочли через окна.
— А ставни? — снова подлил вина Марк.
— Какие ставни?
— Глухие. На окнах.
— Я же и говорю: даже ставни не помешали. Так им не хотелось со мной идти.
Внизу послышался глухой удар в дверь. Потом ещё. И ещё. Засов держал.
— О-о, как мы вовремя! — заметил Марк.
Росомаха, наевшийся до отвала, свесил голову "за борт".
— ЗвеРрюга, — уважительно сказал он. — Крупный.
И стал кидать сверху сырные корки.
Марк глянул — ощетинившийся кабан стоял и, подняв голову, внимательно рассматривал крохотными глазками звонницу. Тот ли это был звеРрюга, что подкараулил его у Кабаньей Канавки в первую ночь, или другой — Марк не понял. Но ощутил острое желание спуститься и на всякий случай проверить крепость засова.
Только ноги, почему-то, не слушались, Марк продолжал сидеть и глядеть на свой кошмар.
Замерший у башни кабан был похож на чёрную корягу. Глазки его смотрели на человека, словно сверлили.
Наконец Марк не выдержал, моргнул и потёр замерзший нос.
Кабан цокнул копытом по булыжнику и с визгом прыгнул на стену, словно собрался взбежать до самого верха и вцепиться человеку в горло жёлтыми клыками.
Марк непроизвольно отпрянул. Плюнул на кабана сверху и разлил по кружкам вино.
Фляга, раздобытая Птекой в "Веселой крыске" была на диво объёмиста. Марк, Птека и лисички сидели под колоколом на брёвнах, оставшихся после недавнего обновления стропил навеса, и пили кружку за кружкой. Счастливый росомаха носился вдоль ограждения и с наслаждением докладывал, кто ещё из звеРрюг пожаловал. Кидал сверху всякий мусор на прибывших.
Марк, похоже, достиг нирваны — ему было всё равно. Глухие удары в дверь не пугали. Рычания, перемежаемые проклятиями, когда снаряды росомахи достигали цели — тоже.
И Дису, наконец-то, развезло. Она поменяла свои вызывающие наряды на неприметное серое
Птека вёл подсчеты. Как только росомаха сообщал о прибытии под стены башни нового звеРрюги, Птека старательно выцарапывал очередную черту на бревне. Скоро число прибывших перевалило за чёртову дюжину.
— Они дерутся, — делился последними новостями росомаха. — Между собой.
— Ну и флаг им, — отмахивался кружкой Марк.
Он ждал рассвета, но солнце где-то застряло.
— А что, девочки, давайте споём, что ли? — предложил Марк. — Хорошо ведь сидим, душевно. "Ой, мороз, мороз!!! Не морозь меня! Не морозь меня, моего коня-а-а-а-а… — завёл он, нимало не стесняясь, что громко и немузыкально.
— Они сидят и слушают, — удивился росомаха.
Птека не поверил, глянул вниз.
— Точно. И не дерутся, — подтвердил он.
— Моего коня!!! Бе-логри-ваго! У меня жена — эх! — эх и ревни-ва-я-аааа… — продолжил выступление польщённый Марк.
Илса слушала, подопря щёку ладонью. Диса перестала плакать, лишь вздыхала.
Марк мало-помалу разошёлся и спел ещё много песен, которые припомнил, потом подключил Птеку с Графчем, научив их на скорую руку орать душещипательно: "Таганка-а-а…, все ночи полные огня… Таганка-а-а-а…, зачем сгубила ты меня!" И рассвет они благополучно пропустили, — как и исчезновение звеРрюг с площади вместе с ночной темнотой.
НОВОЛУНИЕ
День
А когда солнце вернулось в ЗвеРру, из Лисьих Нор вышла делегация и направилась через площадь к колокольне.
Росомаха открыл засов, лисы поднялись на площадку башни — все как один высокие, стройные. Красивые. Восходящее солнце подсвечивало золото волос рыжих лисьих грандов, зажигало искорки в белоснежных локонах полярных, скользило по роскошным гривам цвета воронова крыла у чернобурых.
В изящных выражениях лисы вежливо попросили Последнюю Надежду города пойти отдохнуть и дать поспать им.
Небритый, осунувшийся от постоянного недосыпания Марк сидел на трухлявом бревне, задумчиво шевелил пальцами ног, безуспешно разминая окаменевшие от пота вонючие носки.
И внимательно смотрел на нобилей ЗвеРры.
Они были вызывающе совершенны: холёные, изысканные, похожие на ледяные цветы. И ни черта не сделали, чтобы остановить свой город на краю пропасти.
Марк разозлился: если бы кому-нибудь в голову пришло засучить рукава, поковыряться в курильницах Оленьего Двора, сопоставить, проделать тот же путь по старой канализации, что и он, Марк, только раньше — насколько проще было бы найти Артефакт и повернуть всё вспять. И его бы здесь не было — никогда.