ЗвеРра
Шрифт:
И все — с твёрдым намерением встречать полнолуние на берегу ЗвеРры-реки.
ЛУНА ПРИБЫВАЕТ
Ночь пятая
К вечеру добрая половина ЗвеРры окопалась возле мельницы.
Недобрая половина мучительно размышляла, присоединиться ли к доброй половине или погодить.
Марк отправился делать визиты.
Горожане были рады выбраться из своих укреплений, увидеть друг друга: так радуются соседи, встретившись
Чем темнее становилось, тем больше костров зажигалось по берегу. Кое-где уже пили и пели. И приплясывали.
— Мы чужие на этом празднике жизни, — сделал булгаковский вывод Марк и направился к зубрам.
— Просто они стесняются, — объяснил Птека, спещащий за Марком. — И привыкают — всё это так необычно, что у многих просто слов нет.
— Вылетят волки ночью на эти костры, порежут всех, как овец, и стесняться будет некому, — напророчил мрачно Марк, обходя очередную компанию.
— Да что же они, совсем, что ли, звеРрюги, — не поверил Птека. — Полная луна-то ещё не пришла, рано друг на друга кидаться.
— Надо сходить к Могильникам, — решил Марк. — Рассказать Лунному волку про итог поисков.
— Зачем?! — ахнул Птека. — Он тебе голову откусит и под лапу положит вместо пророковой!
— Если я не скажу, — боюсь, никто ему не скажет, — объяснил Марк. — У волков сейчас раздрай. Только ты никому не говори: посидим у зубров и уйдём незаметно. Графча брать не будем.
Небо из прозрачного сиреневого становилось густо-синим, плотным. Сложенный в виде шалашика костёр стрелял в это тёмное небо алыми искрами. Зубры песен не пели и не приплясывали: глава зубров, сидя у костра, распределял группы на ночное дежурство, первая тройка копейщиков уже отправилась в обход стихийного табора.
Увидев Марка и Птеку, глава зубров радушно подвинулся, освобождая для них место на бревне.
— Я впервые в жизни проведу ночь не в Зубровом Замке, — признался он. — Это необычно и захватывающе — вот так, под открытым небом…
— Это, в первую очередь, холодно, — в ответ поделился своими впечатлениями Марк. — И темно.
— Ребята предлагают поджечь лачуги кислых мышей, — заметил зубр. — Можно даже с моста не сходить — метнуть горящее копье в соломенную крышу…
— Ага, пошла махать во все стороны дубина народной войны, — скривился Марк. — И что решили?
— Я пока не дал ответа.
Марк попросил:
— Поставьте караул на мосту на сегодняшнюю ночь. Я боюсь, что сегодня кто-нибудь перепьёт, вообразит себя звеРрюгой и пойдет искать приключений на мохнатую э-э-э… шубу.
— Хорошо, — согласился глава зубров.
На мост отправилась тройка копейщиков.
Ночь всё ближе подбиралась к костру, подступал и ночной холод. Зубры обрастали шерстью. ЗвеРрики, голосящие у своих костров, дружно облачились в меха, не прекращая пения.
Из темноты вынырнул росомаха — вылитый человек, только короткая меховая куртка по-разбойничьи распахнута до пупа и болтается на груди, подмигывает кровавым глазом медальон.
Марк и Птека переглянулись — Графча принесло совсем
Росомаха положил Марку на колени полосатый рюкзак.
— Лисички велели тебе отдать. Холодает, — объяснил он.
Марк достал из рюкзака вязаный жилет, носки и шапку, с радостью оделся.
— Архивариус дома? — спросил Марк, подыскивая повод отослать росомаху обратно.
— Ага, бумажки склеивает.
— Иди, скажи ему, что я вспомнил: "артефакт", это значит "сделанный человеком", — велел Марк. — Понял?
— А ты? — удивился росомаха.
— Мы позже подойдём.
— Ладно.
После ухода росомахи глава зубров заметил:
— Он изменился.
— Все мы меняемся, — пожал плечами Марк.
— Он изменился, — повторил глава зубров. — Раньше я с трудом сдерживал желание его растоптать, теперь такого желания не возникает.
— Может быть, это изменился не росомаха, а глава зубров? — улыбнулся Марк.
Птека оглаживал свою шубу. У него были мысли по поводу изменения во внешности и поведении росомахи, но он предпочёл оставить их при себе.
Вот и луна заняла свой обычный пост на небе.
— Мы пойдём, — поднялся Марк.
— А ужин? — прищурился хитро глава зубров, поглядывая на Птеку.
— Завтра, — твердо сказал Марк.
Марк с Птекой обошли костры по краю и пошли вниз по течению ЗвеРры-реки, по колено в тумане.
На том берегу в крайней лачуге под огромной, как стог, соломенной крышей, загорелся огонёк. Сквозь речной туман он казался мерцающим глазком лежащей в засаде твари.
— Что-то там варится, — сказал Марк. — Что-то замышляется. Раньше и подумать не могли, чтобы ночью окно светилось.
— Они, наверное, гадают, почему столько костров у мельницы, — предположил Птека. — Вооружаются…
— Запросто! — подтвердил Марк. — Так что не только звеРрики с этой стороны, и мыши с той вполне могут начать боевые действия. Прошлую ночь все ещё были оглушены новостями, сейчас же у многих чешутся руки отмстить и разобраться. Хорошо, что мост под охраной.
— А я понимаю главу зубров, — признался Птека. — Неужели вот так и оставить… Они же весь город загубили? Почему им это сойдёт с рук?
— Давайте всё бросим и кинемся палить лачуги кислых мышей! — обозлился Марк. — Рассказать тебе, как оно всё будет на самом деле? Совсем не так, как думают те, кто призывает поквитаться. Помнишь, как мельницу поджигали — или так же все будут мяться, ожидая смельчака или, скорее всего, скопом кинуться, потому что здесь цель высокая, убийц и святотатцев покарать. Запалят крыши, начнут бить окна. Будут мыши сопротивляться, не будут, неизвестно, но в любом случае толпа обязательно распалится от собственных дел, войдёт в раж. Кто-нибудь решит, что раз всё кончено, нечего и ждать полной луны, вцепится соседу в горло, решив поквитаться не только с кислыми мышами, но и со всеми своими обидчиками. Таких умных будет много — зуб даю. И ЗвеРра окончательно съедет с катушек, сбесится навсегда. И слова пророка про мёртвый город блистательно воплотятся в жизнь. Одно счастье, что я этого уже не увижу.