Звезда Аделаида - 1
Шрифт:
Но эти глаза - омуты, в которые хочется броситься и утонуть, мерещились бедному влюблённому всё время. Однако хотелось Тох`ыму утонуть не в презрительных и надменных, слегка подёрнутых подобострастием, глазах, какие видел он у того, будущего, нет, уже любимого, а в исполненных ответного чувства - любви, которой ни этот человек, ни сам Тох`ым не знали.
Разве всеми этими годами рабства, позора и унижений Тох`ым не искупил своей вины за убитого ребёнка?! А… если этот ребёнок не был единственным, что тогда?
Всё равно искупил! И имеет право быть
… Уговаривать Х`аррэ на нежданный им побег от благородных хозяев, к которым тот относился по-прежнему с рабской покорностью и поклонением оказалось занятием слишком нудным, поэтому Тох`ым просто применил к другу «Империо». Тут же взгляд Х`аррэ затуманился, и он сказал:
– Пойдём, Тох`ым, скорее, пока ночь ещё не кончилась.
– Х`аррэ, друг, ты обойдёшься без женщины… ещё немного? Прошу, потерпи.
– Что ты, Тох`ым, я ещё слишком мал для женщин, у меня ещё писька ни разу не становилась большой, чтобы ебаться.
– Нет, ты вовсе не мал. Если бы ты был свободным, тебе уже давно бы обрезали крайнюю плоть и дали жену, а сейчас у тебя было бы, по крайней мере, двое маленьких детей. Просто ни я, ни ты точно не знаем, сколько тебе лет.
Но погоди, вот мы подберёмся к чужому становищу, и я приведу тебе женщин, сколько захочешь. Мне они без надобности, я… люблю мужчину.
– Как Вуэррэ?! Как Рангы?! Да что ты несёшь такое, Тох`ым!
– Нет, не как они! Я… люблю, а не грубо хочу иметь. Я жажду взаимности. И, вообще, я плохо понимаю сам себя, так что не будем об этом больше.
Так мы идём?
– И никуда я не пойду! Здесь нет другой жизни - ну, я имею в виду, что мы везде чужаки, а скрываться всю жизнь я не собираюсь. Если мне придётся погибнуть от непосильного труда, как тот раб без-клички - я приму это решение Мерлина и Морганы с миром и покорностью. Так же будет, если кто-то из благородных хозяев пристанет ко мне. Я тогда не буду убивать его - этого я не умею, в отличие от тебя, Тох`ым, а просто дам ему себя отъебать столько раз, сколько он захочет, пока я не надоем ему.
Только Рангы не дам, уж больно он противный, и писька у него сопливая, из неё всё время течёт. Я лучше скажу «Крусио» и буду наслаждаться его мучениями, как ты меня научил, а я же всё помню, что ты говоришь.
– Пойдём, - сказал Тох`ым примирительно.
– Я же говорил тебе, когда наши умения и воспоминания перейдут положенную грань, тогда мы обязательно вернёмся. Я даже знаю один из вариантов пути домой, но… он слишком тяжёл для тебя, Х`аррэ.
– Ведь я не дикий, ну, в смысле, не как другие рабы, а как ты, Тох`ым. У меня есть, да, есть имя - Гарри, Гарри Пот-тер! Я и ты - мы люди из другого… того-что-дальше и этого, как его, вре-мя. И мы с тобой были там врагами!
Вот только ты не был тогда таким молодым и красивым, - добавил Х`аррэ - Гарри в пол-голоса.
И взгляд его просветлел сам собою, без позволения
Да, Х`аррэ даже сейчас - великий волшебник и был поистине достойным противником ему, Тох`ыму.
– Скажи, Гарри, а как зовут меня?
Тот задумался на мгновение, а потом сказал уверенно, выговаривая по буквам, настолько отличались их имена… от языка Истинных Людей, что даже и звуки давались с большим трудом:
– Тх`ом. Тх`ом Мар-во-ло Ред-дыл.
– А другого имени у меня не было?
– Нет. Была только кличка - лорд Вол-де-мор-тх`. Но ты ведь не захочешь пользоваться кличкой больше, правда?
Так вот какое имя так мучало неспособного вспомнить его Тох`ыма, а спросить у Х`аррэ - Гарри он даже и не подумал, решив, откуда знать имя Тох`ыма Х`аррэ. А тот, оказывается, знал, но молчал…
… Они всё-таки сбежали той ночью - Гарри не захотел оставлять Тх`ома одного, и пошли они обратно по следам своего пути сюда, к зимнему становищу х`васынскх`.
Первые сутки они, изрядно зарядившись «Энэрвэйт», провели на ногах, стараясь уйти по кромке леса как можно дальше от становища, и они ушли - погони не было.
День за днём они двигались по опушке огромного, нескончаемого леса - естественной границы кочёвки своих бывших хозяев, а по вечерам охотились, в основном, на кроликов в полях и белок в лесу. Охотился, правда, один Тх`ом, убивая животных загадочной «Авадой». У Гарри не получалось это заклинание.
Поэтому он занимался всем остальным - приносил убитое животное, свежевал его, не гнушаясь такой работы и запекал, обмазав землёй или глиной - в течение нескольких дней они шли вдоль реки с глинистыми берегами. Потом нашли брод и перешли на другой берег, покидая большую воду и подкрепляясь из многочисленных родников и лесных ручьёв.
По ночам беглецы по очереди спали около костра, разводимого Гарри унесёнными с собою вещами - бывшие хозяева не захотят, чтобы их оставшиеся рабы подохли от ночного холода, а потому выдадут им новые трут и кремень. Ни у Гарри, ни у Тх`ома не было сомнений на этот счёт…
… Странное дело, но Тх`ом всё больше придирался к Гарри, называя его никуда не годным из-за того, что тот не мог применить «Авада кедавра», а сидел на заднице у костерка, пока Тх`ом шарился по лесу в поисках жертвы, рискуя быть разорванным дикими зверями. Гарри помалкивал, не желая спорить зазря, лишь отдавал всё больше своей жрачки Тх`ому.
Но ему было очень тяжело выслушивать постоянные упрёки друга, ставшего высокомерным, как свободный человек, а не беглый раб без пристанища и худо-бедно, но кормящих хозяев.
Иногда Гарри безумно жалел, что увязался вслед за гордым Тх`омом - лучше бы ему, Гарри, остаться у Истинных Людей рабом, чем вот так бесцельно бежать, сломя голову, неизвестно куда. Ведь всё равно кто-нибудь из сильных воинов чужого племени, ушедших на охоту, когда-нибудь зимой, когда они выроют землянку в лесу, приметит дым от их костра, и их снова сделают рабами.