Звезда Аделаида - 1
Шрифт:
С налёта, не давая Папеньке рассказать высокородному сыну и наследнику о своих половых подвигах, профессор спросил:
– Выскорожденный отец мой, ответь мне - пришлецу, где в Сибелиуме находится кузнец, умеющий ковать оружие варваров?
Папенька находился во всё ещё игривом расположении духа и, не спрашивая, зачем высокородному наследнику понадобился грязный колон с таким же подмастерьем, указал, куда идти.
Северус взял обязательное сопровождение - на этот раз двоих рабов покрупнее, чем те, которые сопровождали его в злополучные термы -
Смеркалось, но кузнец работал вовсю, не давая подмастерью - щуплому на вид мальчонке лет двенадцати - переставать раздувать меха.
– Кузнец, к тебе обращается высокорожденный патриций и наследник славного рода Снепиусов, Снепиус Северус. Выслушай меня внимательно…
Конечно, кузнец преклонял колена и пытался облобызать туфли - пыльные, нечищенные с момента попадания в этот недоделанный мир, а мальчишке, как более юркому, чем пожилой кузнец, это даже удалось.
Суть дела была в том, что Снейп поделился с колоном запретными для этой эпохи знаниями по изготовлению странного, длинного, трёхгранного клинка. Самое же главное - кузнец узнал, на время, конечно, секрет изготовления дамасской стали из имеющегося у него плохого, но железа, с большим количеством закалок заготовки и многократной ковки.
Конечно, получив желаемый клинок, Северус отдал его одному из рабов, потребовав скрыть оружие под холщовой мешкообразной туникой, после чего по очереди наставив волшебную палочку на всех замерших от ужаса свидетелей непосредственного изготовления рапиры - недопустимого анахронизма, произнёс такое необходимое сейчас заклинание Частичного Забвения:
– Oblivate localus!
Потом профессор, как ни в чём не бывало, заказал кузнецу выковать прямо сейчас, отложив заказы бриттов-колонов на мечи, пуго - кинжал с пол-ладони шириной и две ладони длиной, носимый на поясе.
И кузнец с мальчишкой немедля выполнили заказ высокородного патриция, вот только имени его кузнец припомнить не мог - словно какая-то завеса в памяти, на которую он прежде не жаловался, мешала ему, а спросить повторно - значило оскорбить патриция, снизошедшего до его кузни.
И ясно было, как свет дня, зачем понадобился пуго высокородному патрицию в иноземной тунике и… штанах, пришедшему на закате и уходящему глухой ночью, хоть и пришёл он, как и положено, с двумя амбалами, но понятно, что трусливыми, как все рабы. Защищаться от лихих людей нужно было высокородному патрицию, расплатившемуся так щедро за простой пуго, жизнь и честь свою оборонять, вот зачем…
… Северус уже не торопился - рапиру он взял в руку, достав её из-за грязной пазухи раба, несмотря на удивлённые взгляды «говорящей скотины» - мол, откуда у меня бережно придерживаемое рукой странное острие?
Одному из рабов Снейп буквально насильно сунул в руку пуго. Второму, самому крупному, оставалось надеяться только на удачу и собственные сильные, волосатые
И разбойники вышли из темноты в свет факела, который нёс невооружённый бритт.
Головорезов было пятеро - настоящая банда. У двоих были короткие гладиусы, остальным - победнее - денег хватило только на пуго.
– Х`а!
– гортанно выкрикрикнул вожак - Смотрите, с каким коротким дротиком идёт не-пойми-кто в штанах и при этом под охраной рабов!
Ты кто, чучело носатое? Из дома Снепиуса Малефиция?
Прикажи рабу отдать мошну с монетами - ишь, как их там много!
– и ступай, куда шёл!
– Crucio! Crucio! Crucio! А ты, зараза, получай этим «дротиком»! О-п-па! Куарэ, бей левого пуго! Дур-рак!
Северус наклонился за кинжалом, и в этот миг его Круциатусы, наложенные второпях и без должного тщания, спали с жертв магической атаки.
Раб Куарэ, впервые за сознательную жизнь получивший в руки оружие, разумеется, оказался мёртв.
Оставался ещё факелоносец - воинственный по крови бритт уэскх`ке Ныфпа, успешно сражавшийся факелом безо всякого оружия и поджёгший тунику вожака, который сначала орал, как резаный, вместо того, чтобы стянуть загоревшееся сукно через голову, а потом… стало поздно.
В воздухе, жарком, душном, завоняло горелой человеческой плотью.
Трое лихих людей, даже не постанывая после валяния в пыли под Crucio, с ожесточением напали на злого колдлуна и его раба. Вскоре факел, всё ещё смоливший, выпал из мёртвых рук Ныфпы, и Северус остался один, зато и с пуго и, главное, с рапирой, которой он убил ещё двоих нападавших. В этот момент он почувствовал сзади сильную, обжигающую боль меж нижних ребер и… аппарировал, всё же подобрав с земли мошну…
… Минерва проснулась на койке в Больничном крыле, отгороженной ширмами от нескромных взглядов, посвежевшая и, на радость всем профессорам, в добром психическом здравии.
Перво-наперво, поблагодарив мадам Пофри за заботу и покинув лазарет, профессор МакГонагал отправилась к господину Директору.
Когда в речи рассудительного и холодного заместителя прозвучали слова: «пикты», «бритты», «колесницы», «каменное и бронзовое оружие», Альбус вовсе не решил, что Минерва сошла с ума.
Напротив, он с интересом и, не прерывая ни единым вопросом, выслушал профессора Трансфигурации. Хотя вопросов у Дамблдора накопилось более, чем достаточно, он решил повременить с ними.
И вот Минерва закончила, и настала «пора разбрасывать камни», то есть спрашивать о наболевшем.
– И что же ж, уважаемая Минерва, так-таки и прыгали вокруг вас с моим мальчиком?..
…И горшки у них вручную слепленные, да необожжённые?..
…И в мёде эти самые, ну то есть, извиняюсь, трупики пчёл присутствовали, и вы с Северусом, не брезгуя, смаковали ж этот мёд, и был он лучше и ароматнее того, что подают нам изредка на завтрак домашние эльфы?
… И Северус тоже ж ел сладкое?