Звезда Аделаида - 1

GrayOwl

– Пойди и смой или сотри с себя эту гадость, которая мешает мне ласкать тебя, да поскорее, а то Круциатусом в следующий заход запущу. Берегись же меня, да осторожнее будь с притираниями всякого рода впредь.

Но младший брат был уверен, что не будет мучать его старший Распятием, лишь, может, к обоюдному согласию на ложе любви, однако поспешил в свою опочивальню, чтобы уксусом стереть с себя злополучный бальзам.

– Ах, увы мне - обманул меня торговец любовными пилюлями и притираниями, –

думал брат младший.

Во время это у Северуса разнылась потревоженная в объятиях брата рана, и он решил:

– Hикаких игрищ сегодня. Так и скажу Братику, когда он вернётся.

И вернулся младший брат, очищенный яблочным уксусом от притирания негожего, не пришедшегося по нраву старшему брату.

Но брат сказал младшему:

– Одевай меня. И трусы одевай - теперь ты видел, как это делается, а то мне больно - рана жжётся.

И одел младший брат старшего в эти странные даже по произношению, неромейские «трусы» и варварские штаны.

Но прилёг снова брат младший к старшему на ложе, и потёрся о его бедро напрягшимся во время одевания членом. Столь насыщен был пенис его семенем, что не удержался он, дабы не прижаться к высокорожденному брату своему.

И старший брат понял устремления младшего, хоть и низменные, но откровенные, но проговорил в тиши ночи:

– Не касайся меня этой грязью, Квотриус.

И тот не посмел больше натираться членом своим донельзя возбуждённым о варварскую штанинину брата старшего, строгого, болящего, хотя и не понимал младший брат - от

какой-такой уж нестрашной раны страдает его Северус.

– Поговорить надо нам с тобой о колдовстве, коим ты, недостойный, приворожить посмел меня плоть к плоти, ибо недопустимы близкие отношения, пусть между сводными, но, всё же братьями.

– Говори, о, высокородный брат мой и Господин дома Северус, я же, аки пчела нектара, попробую набраться мудрости твоей.

– Всё я тебе уже сказал в предыдущей фразе, Квотриус, но кто не умеет слушать, тот и не услышит. Но хочу спросить тебя - спал ли ты с мальчиками или развратными финикийцами в термах?

– Нет, ни разу не предавался я мужеложеству ни с теми, ни с другими, ни в термах, ни в доме отца нашего. Ведь имел я рабыню от отца своего, и по необходимости спал я только с нею, больше же ни с кем в жизни - запамятовал ты, высокородный брат мой и Господин дома Северус, а уж говорил я тебе об этом.

Да, верно, думаешь ты беспрестанно о вверенных твоим заботам домочадцах и некогда тебе сохранить в памяти своей слова грязного полукровки, брата-бастарда твоего.

– Да, думаю о вас, как детях неразумных, всё время.

Брат старший съязвил, да так, что Квотриус и не заметил насмешки.

– И всё же, полагаю, да будет верным слово моё, приворожил ты меня, доселе чистого, брат мой младший. И небезосновательно полагаю - ранее не имел я заботы об удовлетворении низменной похоти.

Теперь

же - желаю быть с тобою, как мужчина с мужчиною, но не радует это меня, а, напротив, печалует сильно. И ты есть причина печали моей, недостойный полукровный брат мой Квотриус.

– Но, клянусь здоровьем матери своей, отцом же, не проси, не поклянусь, ибо он суть и отец нас обоих, не умею я ни колдовать, ни ворожить, и не дело это для полукровки, образование получившего самостоятельно, сидючи в библиотеке, которую, да, отец, готовя меня, недостойного, унаследовать дом и всё в нём, расширил, согласно растущим потребностям моим в знаниях.

Но не пригодятся они мне отныне, ибо ты - Господин мой, а я тяжко ранен стрелой Амуруса, Стреляющего Метко, в самое сердце, как бы ни отрекался ты от моей, по твоим словам, грязной, любви к тебе, о высокородный брат мой и…

– Заткнись и убирайся с глаз моих!
– Северус перешёл на народную латынь.

Уж больно надоели ему эти высокопарные речи с «ибо», «воистину» и тому подобными выражениями ни о чём - на след ворожбы он через Братика так и не вышел, хотя и пытался всеми доступными без допроса с пристрастием, способами. Скажем так, по-хорошему, по-доброму так.

Однако это вовсе не означало, что какая-то крупная фигура в доме не занимается колдовством без волшебной палочки. Значит, низкопробными любовными приворотами балуемся…

Стоп - Нина. Вот, кто привораживает хоть и бывшего, но для неё так и оставшегося Господином Папеньку, а, заодно - чего ж сыночку не помочь, ведь эти что ромеи, что дикари не видят дикости в однополой любви…

Ну, так уж и быть - дикари более склонны к естественным, гетеросексуальным отношениям потому, что от них плодятся дети, но с рабами могут и поразвлечься.

… На фоне зудящей боли в раненой спине, перевязок, делаемых знахарками, прошло несколько томящих душу и сердце дней. Все они были наполнены отвлекающим чтением свитков и рассматриванием весьма многочисленных папирусов с не дошедшими до «настоящего» времени Северуса откровенными картинками, которые заставляли его против воли улыбаться - так смешно изображались гетеро- и гомосексуальные акты между фараонами, их жёнами и даже богами и богинями.

Квотриус не только не приходил больше делать перевязки своими умелыми, ласковыми, такими нежными, хоть и немного шершавыми руками, но и не попадался Снейпу на глаза вообще.

Даже по утрам, в обычное для остальных домочадцев время, брат - бастард не приходил узнать: «Здрав ли высокородный брат и Господин дома?»

Северус мучался от неизвестности и неопределённости их отношениями с «братом», и в нём росло желание, такое нескромное и уж отнюдь не целомудренное, стать, наконец-то мужчиной, хотя бы и с другим, уже таким желанным мужчиной - Квотриусом.

Но вот как сказать об этом ему, «брату»? Войти в его опочивальню ночью и предложить таким образом себя?