Звезда Гаада
Шрифт:
Та разрасталась с жуткой скоростью, в огромных количествах. А если бы сбежавшиеся хранители её всю забрали из меня, даже разделив между собой, тогда бы я пострадала, так как эта неугомонная сила всё-таки являлась частью меня. Ощущаю, что не все тут собрались, а из них только Сэй, Хайл и Неёла помогают мне.
А потом я стала падать в чёрную бездну… летела куда-то… летела…
Камилл даже не заметил моего появления, не услышал моего приветствия: мужчина стоял недалеко от обрыва и задумчиво смотрел вдаль. Над рекой в безумной пляске метался ветер, вторили ему большие тёмные волны — их брызги увлажняли чёрные штаны хранителя, а их шорох и плеск угрюмо проходили мимо него. Утопали в волнах и неистово кружились в небе белые и чёрные перья.
Сложенные крылья Камилла поначалу показались мне серыми. Приглядевшись,
Часть 5.2
Пробуждение моё было тяжёлым: тело ничуть не отдохнуло, в голове приютился туман, веки как будто склеили прочным клеем. Или же в них засунули два магнита?.. Я их с огромным трудом разлепила, а они тут же сомкнулись опять. Смутно припомнила, что мне снился один из прежних чёрных Старейшин, очень знакомый. И вроде бы я разгадала какую-то его тайну. Но вот что поняла? Убей — не вспомню. А впрочем, ощущения такие, словно я уже умерла или близка к тому.
— Да ну? А может, всё намного проще? — грохотом грозы ворвался в мою истерзанную голову чей-то знакомый голос, — Ты просто хочешь выглядеть в её глазах лучше, чем на самом деле!
Где-то уже слышала этот голос. Но чей он?..
— Она и без того преувеличивает некоторые черты моего характера, — прошуршал другой голос, — А что касается тебя, то вне зависимости от того хочу ли я или нет, мне придётся о тебе заботиться. И вообще, с твоей стороны очень подло так себя вести! Она из-за тебя очень волновалась. Тоже мне, герой нашёлся! Помереть любой может: и умный, и дурак, а жить толково мало кто умеет.
Какое-то время блаженную тишину нарушало только мягкое касание от чьих-то выдохов и вдохов.
— Если ты под этим достоинством подразумеваешь необходимость жить как ты… — загрохотал первый мой знакомый.
— Если бы я жил толково, на мою бы голову не сыпались бы люди, подобные тебе! — тихо прошуршал другой мужчина.
Мои веки не то окаменели, не то примёрзли друг к другу.
— А впрочем, может, они просто надо мной издеваются?.. — задумчиво добавил второй.
Когда спустя вечность мне наконец-то удалось открыть глаза, сесть и повернуться к замолчавшим собеседникам, захотела тут же вскочить с кровати и встать на ноги. Коварное тело вместо осуществления моего замысла предпочло поцеловаться носом с полом. Так что мой порыв и смятение чувств сменилось тупой болью. Гаад тяжело вздохнул, с кряхтеньем слез с маленькой скамеечки, на которой сидел, и кинулся приводить меня в порядок.
Ну, почему со мной вечно что-то не то случается?! Я хочу быть умелой, сильной, полезной! Ну, хотя бы просто красивой. Хотя бы для одного единственного человека. Желательно, того, который мне нравится. Ладно, признаюсь, что желаний у меня намного больше, чем говорю, но почему ни одно никогда толком не исполняется?! Почему?!
— А всё-таки ты старался не ради моего спасения, а чтобы выпендриться перед ней! — проворчал новоявленный чернокрылый.
Он ещё много гадостей наговорил про меня и Гаада. Сравнил меня с кошкой, которая любит ласку и потому льнёт ко всем подряд. Старейшина быстро и почти безболезненно вылечил мой сломанный нос и ушёл, хлопнув дверью. Тогда Тай переключил всё своё внимание на меня. Ему было очень плохо, состояние его было очень тяжёлым, но вместо того, чтобы заняться восстановлением собственного равновесия и тем самым ускорить выздоровление, хранитель предпочёл излить всю свою злость на меня. Мало того, что ни единого благодарного слова не сказал за его спасение, так ещё и словесными помоями облил с ног до головы, в душу наплевал. Наверное, всё от того, что к ревности и телесным мучениям примешалось потрясение от превращения в чёрного хранителя.
Я долго его терпела, принесла ему мягкие подушки под спину,
Там едва не окоченела от зимнего холода. И отправилась в южную страну, где наиболее волновалось пространство. Стояла на холме, напротив прорвавшейся плотины, стеной, сплетённой из нитей Света, удерживала воду, рвавшуюся взлететь над озерцом и смыть стоящий подле маленький городок. Вода неумолимо прибывала, мне становилось всё тяжелее её сдерживать. А вырвавшаяся до того жидкость уже скрыла под собой дороги, клумбы и землю в парках города. Стену из созидающей силы не было видно и казалось, будто у разрастающейся дыры на плотине разбухает огромный пузырь, вот только был он совсем не полый, а состоял из воды, соединившейся с разрушающей силой. И было в этом пузыре Тьмы столько, что моё тело бил озноб. Вот только разум мой пребывал в состоянии какого-то отчуждения, спокойного наблюдения за водой и разрушающей силой, рассчитывал, сколько нужно Света, чтобы удержать их, сколько — чтоб остановить, сколько для того, чтобы пространство успокоилось — и следы наводнения исчезли. Пожалуй, человеческие ненависть и злость страшнее мечущейся, рвущейся разрушать Тьмы и стихийного бедствия.
С трудом удерживала всё прибывающую воду, потому только через несколько часов смогла закупорить плотину. А воды уже около плотины висело прилично — хватило бы на большое озеро. К тому же, водяная махина уже разрослась и своим концом нависала надо мной. Упадёт — и задавит. Да и вопли из города, удаляющиеся крики убегающих людей мешали сосредоточиться.
Потом меня осенило. Отщипнула от разрушающей силы, переполнявшей речную воду, приличную часть, с усилием переместила сгусток Тьмы под пузырь — и начала медленно превращать в огонь. Так что надо мной уже нависала не только водяное озеро, но ещё и огромная огненная тарелка. Одно хорошо — шум из города и его окрестностей смолк. Не то все горожане пялились на такое обилие пламени и воды, по непонятной причине зависшее над плотиной, озерцом и городом, не то дружно попадали в обморок.
Прежде чем вода начала испаряться, надо мной образовалось приличное кипящее озеро. Ну и огненная тарелка. Жутко хотелось сбежать от такого чуда подальше, переместиться хоть на край света, но тогда все здешние люди погибнут. Приходилось стоять, вырывать липкие сгустки Тьмы из воды, превращать их в огонь, кипятить воду, поддерживать пробку на плотине. Я зареклась ещё хоть раз лезть воевать со стихией. Но до того, чтоб начать избегать этого, нужно выжить.
Когда вода наконец-то начала обращаться в пар и поплыла в небо, добавилась новая забота: приходилось отщипывать дополнительную разрушающую силу, охлаждать пар, сгущать его в облака. Более того, использовать Тьму для создания ветра, ведь не бросать же облака плыть, куда им вздумается! А то тут неподалёку начнётся ливень, который быстро перейдёт в наводнение и, быть может, в потоп. Так что я наполовину слилась с этим миром, прощупала его, ощутила, в каких его краях не хватает воды. И начала ветром подталкивать облака туда, причём, это требовалось выполнять осторожно, чтобы вода не расплескалась по дороге.
Чуть погодя я обнаружила, что появился сильный ветер природного происхождения: он подхватывал облака и толкал их именно в ту сторону, куда и ветер, созданный мной. Это мир наконец-то понял мою задумку и принялся мне помогать. Уж не знаю, сколько времени прошло, однако я уже смогла оставить переброску облаков и туч самому миру. Мне осталось только разогревать огонь, испарять воду, да поддерживать пробку на плотине. А поскольку я часто и помногу черпала разрушающую силу из разбушевавшейся реки и поднявшейся в воздух воды, то количество Тьмы стало мало-помалу убывать, следовательно, напор воды начал уменьшаться. Иногда приходили ко мне странные звуки: не то довольное урчанье, не то пенье, которые ощущала не ушами, а чем-то иным, внутри меня — это ликовал мир, получивший воду в те края, где её катастрофически не хватало. И хотя Равновесие у плотины всё ещё не вернулось, оно начало восстанавливаться в других местностях.