Звезда Гаада
Шрифт:
И, запоздало вспомнив, вдруг добавила:
— И он пытался защитить Тайаелла. Дал мне две недели, чтобы стала сильней и могла стать его щитом или что-то придумать. И уже после скольких-то ударов на казни… тоже… он всё-таки тоже начал защищать его.
— Он защищал и тебя, — проворчал Карст, обидевшись, что забыла заслуги его лучшего друга.
И я сама снова вспомнила, как Гаад защищал и меня саму. Как тогда от Сэя вырвал, пытавшегося меня изнасиловать. Как страшно тогда приложил насильника. И вообще… он же не один только раз меня защищал. Как я могла всё это забыть?.. Но… я всё-таки забыла. Забыла всё его добро, всю его заботу обо мне. За усталостью за чередой трудных дней. За ужасом от их ненависти и жутких дел обычных людей, приводивших к потери Равновесия на малых или огромных территориях — по размеру людских зверств. Я…
Но… я ненавидела его. До того, как смогла узнать получше, увидеть его хорошие стороны. И даже после того.
Я… я сама поддалась этой безумной ненависти и гордости! Ужасалась, видя их у здешних людей. И… и я сама им поддалась! Тонула и не заметила.
— Тогда… — Карст задумчиво прищурился, — Ты злишься, что он согласился на казнь Тайаелла?
— Злюсь, — вздохнула.
Понимаю, что он по-своему прав: не стал ради одной девчонки, да ещё и явившейся в его мир ненадолго, предавать друзей, с которыми трудился и сражался бок о бок несколько десятилетий или даже веков. Не захотел простить того, кто убил и искалечил нескольких его друзей. Но и я не могла его простить, что Гаад тоже участвовал в казни для Тайаелла, тоже бил его, страшно бил. И вроде бы на том противостоянии моя любовь к нему совсем закончилась. И, может даже, закончилась и его любовь ко мне. Хотя… может, и к лучшему?.. Я пришла из мира, где убийство людей считалось плохим поступком. А здесь — не столь уж и осуждалось. И даже Гаад сам кого-то убивал. Вроде того войска, с которым расправился одним только взглядом. Мне сложно было принять эту жестокую тёмную сторону парня, которого я полюбила. Точнее, уже трехсотлетнего хранителя Равновесия, управляющего Тьмой. Да и Тьму я тоже не слишком-то и уважала, за её стремление к разрушению. Даже вспоминая, что и Свет способен обжигать или сжигать заново.
И тут вдруг Гаад сам меня позвал! Хотя и через посланника, общего нашего друга. Но… я же Старейшина изначальных. А главам выгодно как-то поддерживать общение. Вот если бы он соскучился по мне как по любимой, сам бы пришёл. И намного раньше. И извинился хотя бы раз, что причинил мне боль, воюя против одного из моих друзей.
— Или… из-за слов Сэя? — Карст погрустнел.
— А он поверил?.. — торопливо спросила я и смущённо потупилась, оробев от своей же пылкости.
Рыжеволосый изначальный вздохнул. И проворчал:
— Дура ты! Он же сразу понял, что Сэй нарочно хочет вас поссорить.
И тут я запоздало додумалась, что Сэй мог стараться только ради этого. Чтобы разлучить своего Старейшину, которого сколько-то уважал или даже любил, может быть, даже другом своим считал, от склочной девки, которая его вынудила-таки хоть отчасти вступиться за их врага. Кажется, изначально Гаад и не собирался заступаться за Тайаелла. Не видел иного выхода кроме казни. Или просто не хотел, чтобы враг выжил, тем более, так кстати случайно им попавшийся.
— Слушай, я не знаю, что у вас, — Карст задумчиво присел на землю, — И не моё это дело. Но, кажется, Гаад и тебе самой нравится, — взгляд поднял задумчивый на меня — и я снова смущённо потупилась, — Ты слишком сильно старалась спасти жизнь самому Гааду. То накинулась, то несколько дней сидела возле его постели. Тайаелла вот уломала помочь. Это… как-то… вот не похоже, что тебе всё равно.
Ой, точно! Я же несколько дней старалась его спасти! А потом мрачно думала, кто проболтался другим чернокрылым, что у нас с Гаадом что-то намечается: Тайаелл насмехался или Карст?.. Вот тупица! Сама же несколько дней боролась за его жизнь, сидела у его постели,
— А ещё — ты из другого мира, — добавил парень, — Все иномирцы однажды вынуждены были уйти. Кажется, год или меньше они проводили у нас. Не слышал, чтоб кто-то задержался на несколько лет.
Отчаянно взгляд подняла на него.
Год… или меньше?! А я… я тут с весны. Несколько месяцев уже прошло. Это… это значит, что меня могут выкинуть из их мира в любой день?!
— Ты бы хоть пришла с ним поговорить. Хотя бы напоследок, — добавил Карст и взгляд опустил. Взгляд пряча горький.
А я молчала, растерянно. Когда это услышала, когда вспомнила, что я ненавечно попала к ним, мне ещё больше, мне отчаянно захотелось увидеть Гаада! Пока не поздно! Я… кажется, я всё ещё люблю его?.. Но… он… он меня… Да плевать! Успеть бы увидеть его ненадолго!
А умный друг коварно пустил в меня ещё один аргумент:
— Я старался, чтоб угощение получилось очень вкусным.
А готовит он изумительно. Давненько я не ела домашней стряпни! Люди-то меня редко угощают. Когда принимают за целительницу. Или что ту девочку спасла…
Живот высказал своё мнение прежде, чем заговорила: он мечтательно заурчал. И мне захотелось опять посидеть на той уютной кухне, спокойно поболтать с другом и… снова взглянуть на главу чернокрылых. Я вдруг с ужасом поняла, что за время моих скитаний срок моего пребывания в этом мире существенно сократился. Может, уже этим вечером, в этот час или следующую минуту вернусь в родной мир и больше никогда не увижу Гаада! Наверное, у меня не останется ни одной даже самой маленькой вещи, связанной с ним. Вот ведь, я даже одежду получила здешнюю, попав сюда. И… и, кажется, даже тело стало чужим, из плоти этого мира? Просто как-то странно билось моё сердце, будто здоровое. Или… я переместилась сюда уже после того, как мое сердце вылечили в родном мире? Но… вряд ли я смогу что-то отсюда домой забрать. Только мои воспоминания. Или… я всё забуду? Буду считать, что этот мир и моя любовь к Гааду были всего лишь странным долгим сном. Самым ярким сном в моей жизни. Или… А, может, это просто долгий сон? А они очень редко запоминаются надолго.
Гаад… это имя опять прозвучало внутри меня, вслух не сказанное. Яркое и терпкое, горько-сладкое, как аромат цветущей пижмы. Снова вспомнилось это лицо с острым «треугольным» подбородком, его серьёзные карие глаза навроде азиатских, насмешливая улыбка. И мне вдруг отчаянно захотелось его снова увидеть, хотя бы на миг! А вдруг я уже скоро вернусь назад? В мой мир, куда люди и хранители этого мира попасть не могут. Так он говорил. И я ему почему-то поверила. Я ему слишком много верила. Почему-то.
Торопливо сказала:
— Пойдём!
И уже собиралась переместиться, как поймала странный взгляд хранителя. И почувствовала его смятение. Друг очень хотел что-то сказать, но не решался. Подошла к нему, хлопнула по плечу. Он вздрогнул.
— В чём дело, Карст?
Тот долго колебался, потом порывисто сжал мою ладонь:
— Не знаю, имею ли я право тебя просить об этом, но… в эти дни…
Ласково улыбнулась, потом вопросительно подняла брови.
— Могу ли я попросить тебя о маленькой услуге? — его щёки покраснели, — У тебя точно получится, а я… я… Тебе это ничего не будет стоить, но…
Хм, а ведь я ему нравлюсь! О чём же он хочет попросить?
— Видишь ли… я… мне… ты… Тайаелл… в общем, я… мне… — друг волновался и не мог договорить.
Бедолага, как он терзается!
Дружелюбно уточнила:
— Ты в меня влюблён?
Часть 4.14
Карст покраснел как помидор: от щёк до шеи и кончиков ушей, подтверждая мою догадку. Но торопливо выдохнул:
— Помоги мне уговорить Тайаелла!
Всё-таки, решимости у Тая и Гаада больше, чем у Карста. Те меня и целовать решались и обнимать. Хотя… стоп. Карст же один раз и сам меня поцеловал, когда вырвал из рук Блага! Ага, и после этого будет утверждать, что в меня не влюблён?! Вот просто традиция, мол, такая: пойти спасать девушку ни с того ни с сего, потом спасти, потом поцеловать в губы, а потом, разумеется, отрицать, что был в неё влюблён! Угу, и просто проходил мимо, ага. Спас случайно. Блин, вот так я и поверила!