Звезда гарема
Шрифт:
Люсьен поднял забрало.
– Сначала выкуп.
На трибунах воцарилась мертвая тишина – все ожидали ответа Джеймса.
– Назови цену, – его гневный голос глухо звучал из-под шлема.
– Земли де Готье.
Лорд Байярд поднял забрало.
– Ты знаешь цену, Люсьен. За деньги ты их не купишь.
Тот взглянул на Александру и ее сводную сестру.
– Только не жена из рода Байярдов. – Будь проклято солнце, что запуталось в ее волосах, напоминая о минутах нежности и чувствах, которые, как ему казалось, он никогда больше не сможет испытать и которые вызывали в нем неукротимое
– Это твое последнее оскорбление! – закричал Джеймс, и меч его засверкал на солнце. – Спускайся с лошади, ты, ублюдок!
Немного отъехав от разбушевавшегося мужчины, Люсьен помолчал, выжидая время, – трибуны застыли, предчувствуя его реакцию, тишина становилась гнетущей, и он, казалось, вдыхал ее вместе с воздухом.
– Вместе с выкупом, – наконец проговорил де Готье. Джеймс издал хриплый смешок.
– Земли принадлежат мне, – снова повторил лорд. – И они будут возвращены тебе только на моих условиях.
– Только на моих условиях я скрещу меч с тобой, старик, – рявкнул Люсьен, а затем чеканным голосом повторил свои требования: – Если я окажусь победителем, ты продашь мне земли де Готье за такую же цену, за какую они были куплены. Если же я проиграю – соглашусь жениться на твоей дочери ради мира.
Эти слова жгли ему горло. «Но это же только слова, – убеждал себя Люсьен, – слова, которые никогда не будут исполнены». Последние несколько недель он усиленно готовился к этому турниру, и если его рука окажется столь же твердой, как и на тренировках, ему не придется переживать унижения женитьбой ради возвращения земель. Да, он несомненно победит Джеймса Байярда.
Хотя было очевидно, что лорд горит желанием попробовать свое искусство на противнике, тот повел себя неожиданным образом. Опустив меч, Байярд произнес:
– Не сейчас.
Де Готье улыбнулся.
– Тебе не нужно бояться моего оружия, Джеймс, – поддразнивал он соперника, вытащив меч из ножен. – Как видишь, он тупой и не прольет много крови. Я буду нежен с тобой.
Лорд снова поднял оружие.
– Я не боюсь ничьих мечей, – закричал он. По стороне его лица, обращенной к трибунам, было видно, что он побагровел от незаслуженных оскорблений.
Загнав противника в угол, Люсьен вложил меч в ножны.
– Нет, боишься, иначе ты сразился бы со мной... Может, твоя рука утратила твердость с возрастом?
Джеймс несколько секунд боролся с собой, затем, вонзив меч в песок, крикнул оруженосцу:
– Принеси мне острый меч, чтобы я мог разрубить на куски этого ублюдка!
Кровь Люсьена закипела, а сердце забилось сильнее в ожидании развязки.
– Мои условия, Байярд?
– Да, но также и твоя кровь, – прорычал лорд. Торжествующий де Готье приказал принести себе острое оружие. Затем под подбадривающие, возбуждающие крики толпы Люсьен спешился и хлопнул лошадь по крупу. Та повернулась и поскакала через ристалище.
У перепуганной Александры пересохло в горле, от ужаса перехватило дыхание. Она посмотрела на Мелиссу, все еще не до конца осознавая случившееся.
– Но настоящее оружие не допускается на поединок, – повторила она где-то услышанные
Мелисса, почти так же испуганная, как и Александра, кивнула головой.
– Да, церковь не одобряет этого.
Обе повернули головы к епископу Арми.
Поглощенный происходящим на ристалище, грозившем превратиться в поле битвы, священник вовсе не был смущен решением противников биться насмерть. Наоборот, епископ даже приветствовал такой оборот событий, наклонившись всем телом вперед и впившись глазами в двух бойцов.
Агнесса, сидевшая рядом с епископом, казалась даже более заинтересованной и оживленной, чем он. На лице женщины змеилась странная улыбка, глаза ее сверкали, а тело постоянно двигалось. Все это свидетельствовало о том, что знатную даму, воспитанную и чванливую, вовсе не пугало состязание, в котором один из рыцарей будет ранен или убит.
Все происходящее и реакция на него этих людей перепугали Александру. Не только Арми и Агнесса, но и все остальные жаждали крови и убийства.
– Что ты скажешь, если мы снимем доспехи? – спросил Джеймс. – По-моему достаточно нагрудных пластин.
Сжимая остро отточенный меч, Люсьен знаком приказал оруженосцу остаться. Не спеша осмотрев одну часть лезвия, потом другую, он кивнул.
– Мы можем снять с себя все доспехи, если ты этого хочешь, – наконец проговорил де Готье.
Однако лорд Байярд стоял на своем.
– Ради прекрасных дам, давай оставим нагрудные пластины.
Люсьен пожал плечами.
– Как хочешь.
Через мгновение оруженосцы занялись доспехами противников.
В отчаянии Александра вновь посмотрела на епископа, но тот по-прежнему оставался неподвижным, только легкая улыбка чуть приподняла уголки его губ. Думая обратиться к нему, девушка попыталась обойти Мелиссу, но та вовремя схватила ее за руку и вернула на место.
– Что ты собираешься делать?
– – Я должна поговорить с епископом. Естественно, он не позволит пролиться христианской крови.
Сестра небрежно махнула рукой.
– Оставь, он больше чем кто бы то ни было любит такие зрелища. Ты только разозлишь его своим вмешательством.
– Но если я этого не сделаю, то кто же тогда? – потребовала ответа Александра.
– Никто. Такие состязания – неотъемлемая черта Англии и ты ничего не сможешь изменить.
Закусив губу, рассерженная Александра посмотрела на ристалище. Оруженосцы и слуги уносили снятые доспехи. Все, что осталось на противниках, – это нагрудные пластины и плечевые дублеты, прикрепленные к ним.
– Глупцы, – вынесла она приговор человеческой ненависти и упрямству.
Маршал-распорядитель призвал участников занять места, затем крикнул:
– Будьте достойны предков! К бою!
Дальнейшие события казались Александре неясной, размытой картиной, изображающей сражение отца и Люсьена. Затем последовал ужасный звон металла. Обхватив плечи трясущимися руками, девушка заставила себя наблюдать за сражением, инстинктивно напрягаясь при каждом но-: вом ударе.
Хотя де Готье имел преимущества в росте, Джеймс оказался достойным противником благодаря мастерству. Но Люсьен первым опустил свой меч, порвав рукав противника. Из разреза показалась алая кровь.