Звезда Хаоса

Ястребцова Анастасия

— Я верю и доверяю тебе. Ничего не изменилось, — чётко проговорила предводительница, глядя Лиасу в глаза, — ты — моя семья. Я тебе не хозяйка, а ты — не раб. Наши жизни имеют одинаковую ценность. Мы связаны одной судьбой. Я отвечаю за тебя, ты под моей защитой, ты всегда можешь положиться на меня. Я знаю, что тебе тяжело. Я знаю, что тебе потребуется время, чтобы начать мне доверять, но я готова ждать. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Я просто буду рядом.

Лиас внезапно подался вперёд и прижался к её губам. Да, он тоже знал, что такие глубокие раны, как у него, лечатся только временем, но будучи светлым эльфом, он также знал, как это время сократить. Отчаяние, врождённое стремление никогда

не сдаваться и не отворачиваться от своей жизни, поддержка Наи и её дарящая силы вера в него — всё это на секунду пробудило в нём так необходимую сейчас решимость. Закрыв глаза, он позволил тёмной энергии ворваться в своё тело, сметая и руша всё на своём пути. Он был готов к невыносимой боли, которой его тело всегда реагировало на магию дроу, но её не последовало — Ная не врала ему, каждое её слово было сказано искренне. Её энергия медленно стирала страх и наполняла его новой силой. Лиас никогда не думал, что та метка, которая когда-то казалась ему приговором, окажется благословением. Будучи первой, она оставалась самой сильной и постепенно разрушала все другие тёмные энергии, словно охраняя его. Может, поэтому он и был до сих пор жив. Сейчас он начал осознавать, что до сих пор в тайне надеялся на то, что, хоть второй части его связи уже давно не существовало, но Ная бы всё равно каким-то образом нашла его. Ему хотелось верить, что Боги не оставят его страдать вечно, что рано или поздно они приведут к нему женщину, против его воли подарившую ему связь, хитросплетением судеб из проклятия ставшую единственной надеждой на спасение. Женщину, чьими устами ему когда-то было озвучено жуткое, сбывшееся пророчество: «каждому в жизни выпадает только то, с чем он может справиться», — обычная фраза, вызвавшая тогда смятение и инфернальный страх в его душе и после множество раз крутившаяся у него в голове, когда когти тёмной магии вырывали из его груди крики боли и заставляли его волю разрушаться. Эти забытые со временем слова сейчас снова воскресли в готовых поднять его с колен руках.

— А ты спрашивал, зачем ей светлый эльф? Для коллекции — третьим будет, — хохотнул Иран от двери.

Лиас дернулся от неожиданности, оцарапав шею Наи кинжалом: утонув в ощущении свободы, которое дарила ему её энергия, он совершенно забыл про зажатое в ладони оружие. Увидев кровь, светлый эльф тут же испуганно замер — он был уверен, что за эту неосторожность его неизбежно накажут, но предводительница только прижгла неглубокий порез своей магией и даже ничего ему по этому поводу не сказала. Вместо этого она зашипела на хихикающего у порога мужчину:

— Иран, кто тебя просил рот открывать?!

— Ладно-ладно, я понимаю, — примирительно поднял руки тот, — любая дроу должна хоть раз в жизни трахнуть светлого эльфа, если представляется такой случай…

— Ты сейчас договоришься! — Ная зарычала уже с явной угрозой, и Иран непроизвольно отступил на шаг назад, врезавшись в грудь Аэна.

— Иногда нужно просто помолчать, — упрекнул его брат, отодвигая в сторону. Целитель глянул на застывшего с широко распахнутыми в ужасе глазами светлого эльфа и, подойдя к Нае, молча осмотрел рану, — просто царапина, Лиас, не переживай, — констатировал он, — можно мне забрать у тебя кинжал? Я отдам его, когда ты почувствуешь себя чуть более уверенно.

— Нет, — отрезала женщина, — кинжал останется у него.

— Ладно, как скажешь. Но хоть ножны тогда ему отдай, — спокойно отозвался Аэн: в принципе, он понимал, почему Ная настаивала на своём — чтобы дать светлому эльфу снова почувствовать свою силу. Однако освобождённые рабы всегда были опасны своей непредсказуемостью. Конечно, серьёзно навредить кому-то из отряда этим ножиком Лиас бы не смог, даже если бы и захотел, но Аэн больше переживал, чтобы он себе горло не перерезал.

Предводительница же достала с кровати

позади себя небольшие кожаные ножны и, протянув их светлому эльфу, начала раздавать указания:

— Шиин или Кьяр, вы с ним одного роста, дайте ему нормальную одежду.

— Нет необходимости, — улыбнулся танцор, — мы купили ему новую.

— А как объяснили вашей сопровождающей? — поскольку об этом заговорил именно Кьяр, Ная была почти уверена, что её отряд опять выкинул очередную дурь.

— Я сказал, что собираю коллекцию одежды из разных городов, — хихикнул танцор.

— То есть просто сказать, что нужна сменная одежда для путешествия обратно в Таэмран — это слишком просто? — усмехнулась женщина: она была права, но, к счастью, дурь оказалась безобидной.

— Ну… Так тоже можно было… — Кьяр сконфуженно покусал губу, но тут же переключился на другую тему. — Зато мы разговорились с Кьяби. Да, нашу сопровождающую зовут Кьяби…

— Мне плевать, — равнодушно отозвалась Ная.

— Я знаю, — отмахнулся танцор, — так вот, она намекнула мне, что могла бы с удовольствием заплатить за всю эту одежду, если я приду к ней в комнаты через пару часиков… Или прямо сейчас. Ты же не против? Думаю, она могла бы рассказать мне что-нибудь интересное…

— Боги, ну что тебе было не понятно в приказе «никаких женщин»?! — страдальчески застонала предводительница.

— Так это же был разговор про ужин, — Кьяр, состроив невинное лицо, беззаботно пожал плечами.

— Ладно, иди, — сдалась Ная, — узнай у неё, как ошейник снимается: на нём какая-то магическая печать, которую я первый раз в жизни вижу. Мне надо знать, как её разрушить так, чтобы не навредить Лиасу. А после, сделай одолжение, заткни ей все щели так, чтобы ещё как минимум неделю всё болело!

— Что за сексуальная жестокость? — рассмеялся Иран.

— Не спрашивай, — раздражённо потёрла виски женщина, — будь моя воля, я бы здесь каждой стерве по мечу в глотку затолкала, а это так — просто маленькая месть.

— Ну, меч, это ты мне льстишь, конечно… Но хороший кинжал могу! — танцор захохотал и попятился к двери, подальше от злящейся, Хаос его разбери на что, предводительницы.

— Кьяр, проваливай и узнай про проклятый ошейник! — рявкнула та.

— Понял-понял, — мужчина выскочил в коридор под тихий смех остального отряда.

— Вот интересно, маг сознания у нас вроде ты, а информацию достаёт почти всегда Кьяр, — хохотнул Иран, толкнув Асина в плечо.

— Я не виноват, что эти «стервы» больше любят секс, чем когда у них в голове копаются! — ощетинился тот.

— Вот странно, да? И почему бы это? — рассмеялся Ариен.

— Магия сознания хороша, только когда её не замечают. А с женщинами, и особенно женщинами высокого статуса, это может быть очень проблематично даже для Мастеров, — заступился за Асина Эмиэль.

— Ага, в итоге у нас Кьяр — специалист по женщинам, а Асин — по мужчинам, — Шиин довольно оскалился, картинно подперев подбородок рукой.

— Ты хоть понимаешь, как это звучит, скотина?! — вспыхнул маг.

— Началось… — Ная закатила глаза, но, заметив появившуюся на губах слушающего эту ругань светлого эльфа несмелую, едва заметную улыбку, прерывать грызню не стала.

Лиасу же сейчас казалось, что он скучал по этой атмосфере. В Ортарэле он жил с другими такими же как и он сам рабами, но почти все они родились с этим статусом и не проходили ни через какие истязания и «обучения», их просто воспитывали так с детства, и для них «подобающее поведение» не было проблемой. Они смотрели на светлого эльфа с осуждением, будто сам факт того, что он когда-то был свободен воспринимался ими как клеймо, поэтому обычно они общались между собой, а Лиас оставался в стороне. Кроме того, многие их шутки и высказывания светлый эльф просто не понимал в силу разницы культур и представлений о мире.