Звезда и тень

Кинсейл Лаура

Что-то в той осторожности, с которой Тэсс положила щетку на кровать и поднялась, встав на прикроватный табурет, заставило сильнее забиться сердце Леды.

— Все слова, что я вам говорила, — сказала леди Тэсс, — хороши и верны для людей, которые любят друг друга. В браке. Должна тебе сказать, что я была замужем раньше, очень давно, когда была очень молода и чрезвычайно глупа. Брак тот был вскоре аннулирован.

Леда подавила свое удивление, не зная, что сказать.

— Этот мужчина — некий мистер Элиот. Он был ужасен. Меня это терзает до сих пор. Есть люди, которые превращают любовь в нечто страшное. И я не знаю, почему.

До сих пор не могу себе объяснить. — Она криво улыбнулась и вздохнула, как будто набираясь сил, чтобы продолжить. — Есть мужчины, которым можно сочувствовать. Есть разные… Одни любят, другие платят женщинам, третьи — мужчинам. А есть мужчины, которые предпочитают детей.

Спина Леды напряглась. Она неотрывно смотрела на эту стройную немолодую женщину, которая с волнением продолжала:

— Когда я в первый раз была в доме мистера Элиота, в мою комнату зашел мальчик лет пяти. Или шести. Я не знаю точно. Это был Сэмьюэл, — ее голос чуть задрожал. — Он был очень послушным, покорным, почти бессловесным. Мистер Элиот связывал ему запястья и бил… Мне трудно это понять, объяснить, больно говорить, но так мистер Элиот получал удовольствие. Когда я попыталась защитить ребенка, он разъярился и запер меня в комнате. Почти весь год я провела взаперти, — дрожь в ее голосе усилилась, но она стояла, гордо выпрямив спину, глядя в угол. — Когда ты считаешь, что все вокруг должно быть логично, понятно, а люди таковы, какими ты их представляешь… А потом… нет, этого забыть нельзя. Я иногда…

Ее голос сорвался. Леда встала, не зная, что делать. Леди Тэсс встретила ее тревожный взгляд. Она улыбнулась, но в ее глазах не было радости.

— И вое изменилось для меня. Мне повезло — у меня были друзья, которые спасли меня, организовали развод, затем появился Гриф. Но я не могла забыть этого малыша. Мы наняли детективов, которые три года искали его. Потом нашли. Там, где детей продают… мужчинам.

Леда тяжело опустилась в кресло.

— Я не хочу, Леда, причинять тебе боль, но я хочу, чтобы ты лучше понимала Сэмыоэла. Ты сказала, что тебе было больно, он напугал тебя тогда, в первый раз, а ты только представь, каково было восьмилетнему мальчику…

Леда опустила лицо в ладони. Она вспомнила о всех тех дарах любви, которые Сэмьюэл так тщательно подбирал для леди Тэсс, а также о серебряной расческе и зеркале. Внезапно она вспомнила о странных кражах. И все поняла. Он не хотел, чтобы те вещи доставались жадной до зрелищ публике.

— Он… замечательный, — сказала Леда.

— Ты так думаешь? — в голосе леди Тэсс прозвучала надежда. — Спасибо. Мне было страшно сказать тебе все это. Я боялась… Но знала, что должна, хотя волновалась, выйдешь ли ты за него замуж.

— Я всегда этого хотела. Я только боялась, что он…

— Но он же женился. Леда опустила голову.

— Но у него не было выбора.

— Выбора? — в голосе леди Тэсс прозвучало удивление. — Я боюсь, что ты его любишь больше, чем он заслужил. Никто его не заставлял стать твоим любовником. Никто не предупреждал и не запугивал его, говоря о каких-либо обязательствах. Он — взрослый человек. Он не сделал ничего такого, что не желал бы сделать.

Леда быстро посмотрела ей в глаза.

— Я все еще боюсь, — прошептала она. Тэсс подошла и погладила ее по голове.

— Конечно, это само собой разумеется. Каждый боится, когда смотрит в будущее и не знает, что будет. Но ты

сказала — он замечательный. Если бы я рассказала Кэй о нем, она бы никогда так не сказала. Она была бы в ужасе, стала бы его жалеть, а он лучше умер бы, но не вынес этого. Он горд, но и так стыдлив.

— Почему он должен стыдиться? — Леда подняла голову. — То, что было — не его вина.

— О, Леда! — леди Тэсс улыбнулась. — Какой я стала старой мудрой женщиной, если смогла тебя в этом убедить.

— Конечно, я все понимаю… Да и все…

— Нет, Сэмьюэл не понял бы, зачем я вела этот разговор. — Тэсс взяла Леду за руки. — Ну, кажется, я достаточно выговорилась. Мы, люди старые, вмешивающиеся в чужие дела, должны знать свое место. Я скажу Сэмьюэлу, что он может подняться. Будь счастлива, Леда! Ты сама замечательная!

Она пошла к двери. Леда достала зеркало мисс Миртл. Посмотрела на себя. Волосы локонами спадали на плечи. Что же в ней замечательного? Лицо не такое уж особенное, и совсем не мудрое…

Сэмьюэл честно играл свою роль: принимал поздравления, улыбался, когда от него этого ждали, вставал, садился. Большинство гостей — консул с Гавайев, несколько его помощников, трио старых леди со стороны мисс Этуаль — не знали о скандальных обстоятельствах женитьбы, хотя Сэмьюэл полагал, что вряд ли можно долго хранить тайну. Это его очень тревожило — он не хотел, чтобы какие-либо сплетни причинили Леде боль.

И он заверял всех, что мисс Этуаль оказала ему честь, согласившись выйти за него замуж. Кажется, именно так сформулировала все одна дама из старых леди в шляпе с перьями. Нет, его улыбка была не такой уж натянутой. Эти величественные дамы не первой молодости, источавшие запах фиалки и мыла, глубоко заинтригованные тем, что же подадут во время торжественного обеда, искренне интересующиеся, как ведется хозяйство (их интересовало все: от принципа подбора слуг до количества угля, которым обогревают огромные комнаты), страшно гордящиеся «своей мисс Этуаль», желающие ей от души счастья, — всех их мистер Джерард находил чрезвычайно трогательными. Они ничего не требовали; бокалы лимонада, поданного на подносе, привели их в восторг, количество свечей в столовой просто поразило.

Джерард провел день в их обществе, избегая серьезных тем — он избегал их уже с самого Рождества, занимаясь турбинами компании Чарльза Парсонса.

Следя за энтузиазмом Кэй по поводу подготовки торжества, слушая, как леди Тэсс рассуждает о том, что посадить весной в саду, он думал: «Меня здесь уже не будет».

У него было чувство, что где-то рядом пропасть. Темная пропасть. Но он всегда в этом мире был не на своем месте. Он своей жизнью словно доказывал это, поддаваясь тем сумеркам, которые никогда не покидали его.

Он пытался вырваться. Вновь и вновь… Но кто-то был рядом. Нет, даже внутри его, требуя чего-то… И тут леди Тэсс увела мисс Этуаль — его жену, боже… — наверх.

Роберт ухмыльнулся и подмигнул Сэмьюэлу. Тот ответил ничего не выражающим взглядом. Все продолжали беседовать, как будто все идет, как должно. Но Сэмьюэл чувствовал какое-то подводное течение, готовое вырваться на поверхность. Кто-то сейчас не смотрел ему в глаза. Все улыбались, отводя взгляд, как будто он смущал их.

Разве он хочет чего-то ужасного? Даже теперь, после того, как он уступил своим желаниям, он жаждет быть рядом с ней и чувствовать соблазнительную тайную боль.