Звезда Нибелии
Шрифт:
Но Корт продолжал стоять на месте, крепко сжав руки в кулаки и снося словесные удары один за другим, ведь в нескольких шагах от него стояла Леда, и она смотрела на него.
– Скажи, Корт, есть ли еще что-то или кто-то, что могло бы подтвердить твою невиновность? Может, твоя жена? – проговорил Гвирн, заметно повысив голос, чтобы перекрикнуть шум толпы. Все же он еще не был Кангом и не произносил речь со священного помоста, а потому атлурги, не слишком церемонясь, перебивали его своими криками. Похоже, им уже надоело слушать рассуждения,
– Нет, моя жена спала. Никто не может подтвердить моих слов, – мрачно ответил Корт, заставляя свой голос прорываться через нарастающий рев толпы.
– Тогда Совет должен обсудить все услышанное, чтобы вынести решение о твоей вине.
«Должно быть, это будет самый короткий совет в истории», - зло подумал Корт. «Ведь вы уже все решили». Даже если несколько членов Совета и были на его стороне, этого недостаточно, чтобы перевесить голоса сторонников Гвирна и Ауслага, взятые вместе.
Гвирн отвернулся к членам Совета для обсуждения, когда Корт уловил странный диссонанс в шуме толпы. Он еще не понял, что происходит, но его желудок болезненно сжался в ожидании очередной беды.
– Стойте, постойте! – наконец, расслышал он негромкий голос, не способный пробиться через рев беснующихся атлургов, требующих правосудия, что для Корта означало – смерть.
С силой расталкивая высоких атлургов, не обращающих на неё никакого внимания, вперед выбилась Юта. Она буквально вывалилась из-за плотно прижатых друг к другу тел. Её взгляд уперся в Корта. Её каштановые волосы были растрепаны, а глаза – испуганы. Просторная кофта съехала на одно плечо, а на щеках алел румянец, будто она с боем пробивала себе дорогу через весь Зал Кутх.
Что… что происходит? Зачем она здесь?!
Корт онемел, но, быстро придя в себя, замотал головой, давая Юте понять, чтобы уходила. Но девушка уже не смотрела на него. Она сделала еще шаг вперед, протянув руку в сторону собравшихся мужчин.
– Постойте! Послушайте! – почти крикнула Юта чуть окрепшим голосом.
Первым обернулся Гвирн. В его глазах застыло искреннее удивление. Он потерял интерес к совещанию, целиком обернувшись к девушке.
– Юта? Что ты здесь делаешь? – его голос звучал мягче, чем раньше, но по-прежнему властно.
– Я … я хочу кое-что сказать. Я свидетель! – теперь ее голос звучал громко и уверенно.
Корт видел в ее взгляде и движениях ту самую решимость, из-за которой она потеряла всё, что имела, оказавшись в пустыне. И теперь эта же решимость привела её сюда, в этот зал, где она… Что она собралась делать?
– Ты – свидетель? Что ты имеешь в виду? Свидетель чего? – Гвирн казался растерянным. Корт видел, как ему хотелось замять внезапное появление девушки, но теперь и другие члены Совета начали с любопытством оборачиваться, чтобы посмотреть, что происходит.
Как ни странно, но пристальное внимание большого количества людей не испугало Юту. Наоборот, она будто бы стала выше ростом,
– Ты спрашивал, есть ли у Корта какой-нибудь свидетель, чтобы подтвердить его слова, – Юта обращалась только к Гвирну, игнорируя присутствие всех остальных. И Корту показалось, что, помимо очевидного, между этими двоими происходит еще какой-то, незримый, диалог. – Так вот, я такой свидетель. Вы выслушаете меня?
– Конечно, если ты говоришь, что ты свидетель, мы выслушаем тебя. Говори. Ты что-то видела той ночью?
Теперь уже все глаза и лица были устремлены на Юту. Толпа немного поутихла, предвкушая что-то новенькое. Лицо девушки пылало, как кузнечный горн, но она не дрогнула.
– Дело не в том, что я видела, а в том, чего я не видела. А не видела я, чтобы Корт кого-то убивал той ночью. Он не убивал Нераса. Я знаю это так же твердо, как и то, что вы – члены городского Совета – собрались по чьему-то навету опорочить невиновного человека.
– Громкие слова ты говоришь, изгой! – крикнули от группы во главе с братом Нераса. – Но откуда тебе знать? Ты всего лишь месяц провела в Утегате и еще ничего не понимаешь!
У Корта перехватило дыхание. Он словно погружался в ледяную воду, все тело сковало холодом.
Юта не испугалась гневного окрика. Она пылала, как праведное возмездие, как дух справедливости, защищающий всех невинно осужденных. Её плечи были гордо расправлены, а глаза блестели как два осколка слюды. Она всем корпусом развернулась в ту сторону, откуда послышался выкрик, и четко проговорила:
– Может, я и недавно в Утегате, но я знаю, о чем говорю. Потому что ту ночь я провела в горах вместе с Кортом. Затем мы вместе вернулись в город, и это было уже после часа Встречи братьев. Что касается промежутка времени от Часа змеи до Встречи братьев, то все это время я была с ним, мы как раз возвращались в город.
Совет онемел, и Гвирн казался самым растерянным из всех. Он открыл рот с таким видом, как будто хотел переспросить, не ослышался ли он, но в итоге не проронил ни звука. Атлурги молчали, затаив дыхание. Дело, которое готово было завершиться кровавой расправой, рассыпалось на глазах.
У Корта внезапно обнаружилось алиби. Теперь никто не сможет обвинить его в убийстве, разве что в неверности жене. Но это только придавало словам Юты правдоподобия, объясняя в том числе и то, почему Корт никому не рассказал о том, что был той ночью не один.
Корт видел по лицам атлургов, что точно такие же мысли пронеслись в головах всех и каждого из них. Он посмотрел на Леду умоляющим взглядом, одновременно извиняющимся и просящим не верить в то, что могло показаться очевидным. Но её лицо превратилось в маску, по которой ничего нельзя было прочесть.