Звезда Нибелии
Шрифт:
Она не помнила, как он вытащил ее из машины. Перед глазами все заволакивал красно-бурый туман, такой густой, что время от времени она переставала что-либо видеть.
Корт подхватил ее на руки и понес мимо раскуроченной морды автомобиля. В нескольких метрах на асфальте шевелился человек. Он слабо постанывал, пытаясь ползти. Корт не обратил на него внимания. Он нес в руках самое драгоценное, что было в этом мире. Сокровище, которое в этот раз ему удалось спасти, а ничто другое его не волновало.
«Рут те аттал юта», - услышала
Хотя, возможно, ей просто послышалось.
***
«Рут те аттал юта». Горячее дыхание обжигало ухо, аккурантые пальцы гладили по растрепанным волосам. Говорил ли Корт эти слова на самом деле или ей это только приснилось, понять Юта не могла.
Она очнулась в квартире, которую в качестве убежища нашла для них Кирли, но совершенно не помнила, как сюда попала. Она лежала на кровати в темноте. Шторы просторной спальни были наглухо задернуты, в квартире было тихо.
– Корт! – позвала Юта, приподнимаясь на локтях.
Резкое движение вызвало немедленный взрыв боли у нее в голове. Юту замутило так сильно, что она думала – вырвет. Закрыв глаза, девушка осторожно, стараясь не шевелить головой, опустилась обратно на подушку. Сквозь закрытые веки она увидела расплывающееся пятно света и услышала шорох шагов.
– Юта, я здесь, – окликнул голос Корта совсем близко, и Юта медленно открыла глаза.
– Корт…, - прошептала она и улыбнулась.
– Ты помнишь, что произошло?
Мужчина сидел на кровати рядом с ней и смотрел на нее со странным выражением в темно-синих глазах. Это была смесь печали, и вины, и скорби, и еще, совершенно неожиданно, сострадания.
И тут Юта вспомнила. Все, до последней мелочи: до цвета серого покрывала на кровати Налады, до радужных отсветов от разбитого стекла на стенах, до потных рук, сомкнувшихся на горле.
Юта коснулась головы – она была перемотана бинтами. Она поднесла руку к глазам и увидела красное. Корт наклонился ближе, рассматривая повязку.
– Опять кровь пошла. Надо перебинтовать. – Он начал подниматься.
– Постой, - Юта поймала Корта за руку. – Когда я была без сознания, ты говорил что-то. Я слышала, как ты произносил мое имя. Что ты говорил?
Корт странно посмотрел на нее, поколебался, но все же ответил:
– Я сказал, что ты должна держаться. Что все будет хорошо.
Юта на мгновенье прикрыла глаза, а когда снова открыла, в них стояли слезы.
Она ненавидела плакать при посторонних. Она должна всегда оставаться сильной или хотя бы казаться такой. Но сейчас ей почему-то было все равно. Что-то больно царапающее острыми краями рвалось у нее из груди, и она хотела выпустить это что-то - эту боль, чтобы избавиться от нее.
– Корт, мне страшно, – зашептала Юта, хватаясь за его руку.
– Я столько уже потеряла, но мне никогда не было так страшно, как сегодня, когда я думала, что меня увезут от тебя, и я больше никогда тебя не увижу.
Мужчина застыл, не двигаясь, будто даже не дыша. Она
– Не плачь, – тихо произнес Корт.
Но она не могла остановиться, крупные горячие капли катились по щекам помимо ее воли. Рука Корта дернулась. Бесконечно медленно, будто преодолевая невидимую силу сопротивления, он поднес руку к ее лицу. Он гладил Юту по щекам, стирая жгучие слезы, но они лишь сильнее катились у нее из глаз.
Юта прижала руку Корта к своей щеке. Его ладонь была горячей. Ее прикосновение почти обжигало кожу, как будто она подставила щеку под прямые лучи Тауриса. Юта подумала, что, возможно, в пустыне с ним и правда что-то произошло. Что-то кардинально отличающееся от того, что все думают. Что-то загадочное и невообразимое, как будто он впитал в себя жар пустыни.
– Не плачь. Я не дам тебя в обиду, – повторил Корт, словно не знал, что еще сказать.
Очевидно, он был не мастак утешать плачущих девушек. Наверное, он решил, что она плачет от страха. Но это было не так.
– Корт. – Юта потянула его к себе. – Обними меня.
Корт молча наклонился к ней. Его глаза стали двумя темными водоворотами, которые затягивали Юту, и она тонула, задыхаясь, не способная сопротивляться. Она почувствовала, как его волосы упали ей на лицо, когда он прижался щекой к ее щеке.
Жесткая двухдневная щетина колола и щекотала лицо. Юта повернулась к нему, улыбаясь. Она хотела что-то сказать, но в этот момент Корт тоже повернулся к ней. Неожиданно их губы встретились. Юта не знала, как это случилось, но это казалось таким же естественным, как дышать, как смотреть на него, как находиться рядом с ним.
Поцелуй обжег ее, словно раскаленное дыхание пустыни. Юта поняла, что у нее нет сил оторваться от него. Губы Корта были горячими и растрескавшимися, а его поцелуй - жарким и настойчивым. Юта не думала, что он может быть таким: кокон спокойствия, всегда окружающий его, лопнул, обнажив другого Корта – неистового и отчаянно безрассудного, страстного и беззащитно-ранимого, стремительно теряющего контроль.
Горячая темная волна накрыла их с головой. Корт целовал ее с силой, почти причиняя боль, так, как будто это был последний миг их жизней. Он поймал ее судорожный вздох, раздвигая ее губы своими, не давая вздохнуть.
Юта цеплялась за рубашку Корта, не понимая, где она и что происходит. Но ее это больше не волновало. Все, чего она хотела – это чувствовать эти губы, горячие и немного жесткие, покрывающие ее влажными поцелуями. Она тянулась к Корту всем своим существом, всем телом и всем сердцем.
Поцелуй разгорался, как лесной пожар, становясь отчаянным, почти болезненным. А потом Корт со стоном резко оторвался от нее. Словно какая-то сила рывком отбросила его в другой конец постели.
Он не смотрел на Юту, волосы черной занавесью закрывали лицо. Плечи мужчины были напряжены, перевиваясь под рубашкой тугими змеями мышц. Его грудь быстро поднималась и опадала, как после быстрого надсадного бега.