Звезда погибели
Шрифт:
— Я рада, что ты чувствуешь себя хорошо и заботишься о своём здоровье, — в отличие от большинства людей, встреченных Нейной в жизни, госпожа Софи действительно радовалась чужому хорошему самочувствию. И не так, как целители, которых положительная динамика у пациентов избавляла от лишних проблем, а просто так. Это читалось в её глазах, улыбке, движениях. Она будто излучала доброту и тепло. — Мы можем провести урок сейчас, или позанимайся, пока я читаю молитвослов, — монахиня посмотрела на ученицу, давай ей возможность решить самой. И Нейна почувствовала укол совести от своих мыслей, но проигнорировала его. Пожалуй, лучше было сразу получить все ответы, и она достала
Обмануть госпожу Софи казалось преступлением. Нейна испытала минутную неловкость, подумав, что всё же придётся использовать монахиню в своих целях. Не врать, нет, но утаить часть правды. А это всё равно воспринималось предательством, подрывом доверия. Поёрзав на стуле и так и не найдя удобного положения, девушка вздохнула и спросила:
— Госпожа Софи, а как изгнать призрака? В учебниках есть раздел про подчинение и развеивание, но там всё основывается на магических потоках, в церковных ритуалах ведь не так?
— Да, действительно, это разные подходы. Экзорцизмы не предполагают уничтожения, только изгнание. Общая схема любого церковного ритуала может быть разбита на три части: очищение помещения и настройка, изгнание через религиозную традицию, новое очищение, чтобы убрать возможность повторного закрепления призрака в этом месте.
— А как призраков вызывают? Я знаю, что иногда души сами не хотят уходить по каким-то причинам, а иногда их зовут, и они остаются.
— Интересный вопрос. Вызовы духов бывают спонтанными, например, тоскующие родственники призывают душу усопшего. Бывают целенаправленные — при помощи целительских ритуалов в процессе лечения или при помощи тёмных практик, например, для допроса свидетелей. Церковь работает только со спонтанными вызовами, в дела магов мы не вмешиваемся, — госпожа Софи радовалась интересу Нейны, не подозревая какую мучительную борьбу с совестью в душе адептки вызывает улыбка искреннего расположения. — Спонтанные вызовы, как правило, носят кратковременный характер: дух возвращается, выполняет высказанную или невысказанную просьбу и уходит обратно за грань. Обычно причиной вызова является прощение или ответ на вопрос. Чтобы душа задержалась, нужен веский повод: незавершённое дело, страх или защита живых от опасности. Если дух сильный, то сможет и самостоятельно существовать достаточно долгое время в мире, не имея якоря.
— Якоря? — про это Нейна раньше не слышала. В случае с вызовом через заклинание дух привязывали напрямую к нарисованной схеме. Видимо, со спонтанными выплесками дело обстояло иначе.
— Предмет, имеющий для призрака значение. При разрушении якоря, душа освобождается, — госпожа Софи задумалась. — Скажи, дитя, ты видела призрака? Или говоришь о своём фамильяре? Если так, то его природа имеет другой характер.
— Март? Вы видите Марта? — перо выпало из рук, оставляя кляксу на тетрадном листе. От удивления Нейна забыла об аккуратности. Волк замер под партой и, кажется, перестал дышать. Чем-то жутким вдруг повеяло от него. Чем-то смертельным.
— Не то чтобы вижу, но угадываю присутствие. Иногда как будто размытый силуэт мелькает. Но это не призрак, — лицо госпожи Софи стало непривычно собранным. — Хотя в добрых намерениях этого существа я не сомневаюсь. Он хороший мальчик, — лицо преподавательницы расслабилось, и Март тоже: зевнул, положил морду на лапы, невидимый хвост подмёл пол.
Урок продолжился, и Нейна вернулась к записям, но уже совсем не с таким вниманием, как раньше. Она всё думала, что спонтанный призыв вряд ли сработает, и придётся обращаться к тёмному ритуалу. С другой стороны, можно
Но это пока были вопросы не самые срочные. А вот подумать, где достать когти летучей мыши, необходимые для начертания правильной схемы, стоило. И ответ был на поверхности — в лаборатории. Ингредиенты, требующие специальных условий хранения, держали в подвалах академии. Зайти туда труда не составляло, а вот оправдать своё присутствие было гораздо сложнее. И, как и говорил Джеймс, такое нарушение могло привести к исключению.
Надо было придумать, как избежать наказания. Впрочем, один план был. И Нейна злорадно улыбнулась, представив, как хорошо можно подставить Селину Сталдер. Госпожа Софи даже забеспокоилась, увидев кривую усмешку на лице ученицы. К счастью, прозвенел звонок, и можно было идти на практику и там, в спокойной обстановке, продумывать план.
— Тебя что-то тревожит, дитя? Ты как будто не здесь, — госпожа Софи смотрела на Нейну участливо, и от этого в животе скручивался тугой комок из страха, отвращения к себе и нетерпения. Нейна и до этого сидела как на иголках, а после вопроса так и вовсе захотела вскочить и убежать. Подальше от доброты и внимания. Ни к чему они ей. Скоро она снова увидит мать, и всякие монахини ей будут не нужны. И академия не нужна. И демоны. Они снова будут втроем — она, мама и Март. Надо только решить несколько не самых сложных вопросов.
Нейна не замечала, как нервно перебирает пальцами, как сжимает их под столом, потирает, мнёт ткань мантии, но всё это не ускользнуло от внимания преподавательницы. Она сложила руки в молитвенном жесте, закрыла глаза, обращаясь, то ли внутрь себя, то ли к Всегосподу, и стала очень похожа на мэтрессу Бринэн в момент сонастройки. Настолько, что Нейна на секунду забыла обо всех своих планах, поражённая мыслью об общности церковных и целительских ритуалов. Но длилось это недолго, госпожа Софи закончила свой молчаливый разговор, открыла глаза, опустила руки и обратилась к ученице.
— Иногда цель кажется такой достижимой — только руку протяни. И искушение велико. С ним почти невозможно бороться. Да и не хочется, — монахиня не смотрела на Нейну, и было непонятно, говорит ли она про неё или о себе. — Но Всегосподь не оставляет детей своих один на один с кознями порождений Бездны. Душа — частица божественного огня его, что побеждает сомнения. Доверяй своей душе. Чем больше делаешь по совести, тем ярче пылает божественный огонь, тем легче отличать, что истинная цель, а что ложная.
Нейна сглотнула. Сердце трепыхалось в груди, как рыба в сети: то пропуская удары, то ускоряясь. Госпожа Софи знала? Откуда? Ладони вспотели, и девушка вытерла их о мантию. Намекнул бог? Это было совершенно невозможно. И что теперь? Отказаться от своего плана? Она не могла так поступить. Предать мать из-за слов монашки... Но ведь никто не останавливал. Госпожа Софи никогда не давала советы и не запрещала, только смотрела с надеждой и молилась о здравомыслии ученицы. И от этого было бесконечно тревожно и совестно. Словно на одной чаше весов лежала верность матери, которая ничего от неё не ждала, и, может, не хотела, чтобы её призывали, а на другой чаяния монахини, которая просила Всегоспода за неё — полудемона. И невозможно было выбрать.