Звезда погибели
Шрифт:
Нейна открыла было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, прервать мучительную внутреннюю борьбу, вылить на госпожу Софи всю свою боль, ярость и негодование. Она была уверена, что церковница выдержит, утешит и распутает клубок чувств, поможет принять решение. Нейна уже заранее сдалась, обменяв прошлое на будущее...
Но в этот момент в дверь постучали и слова остались несказанными.
— Добрый день, матушка Софи, можно войти?
Что потерял Эддерли в этой части учебного корпуса, было непонятно. Не за Нейной же пришёл, в самом деле. Совершенно точно не за ней, судя по взгляду, выражающему неудовольствие пополам с беспокойством. Видимо, не хотел продолжения допроса
Она же чуть не выдала свой план, чуть не призналась, что собирается нарушить закон империи и замысел Всегоспода, который так ценили церковники, и на который плевать хотела сама Нейна. Неужели она всерьёз ждала понимания? Да её бы просто разубедили гладкими словами и цитатами из писания, эффект которых проверен на тысячах верующих. Как же она так чуть не попалась? Как вовремя её остановили!
— Заходи, дитя, — обратилась монахиня к Тейлору. Она встала и посмотрела на ученицу. С тревогой и сожалением. И явно была не рада, что их разговор прервали.
От этого взгляда Нейне стало ещё хуже. Комок из горечи и боли от предательства давил изнутри, не давая нормально дышать. И она делала короткие вздохи-всхлипы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы.
— Нейна? — Голос Тейлора послужил спусковым крючком, сигналом к действию. Нейна схватила сумку и вылетела за дверь, оставив на парте тетрадь. Дёрнулась вернуться, но не смогла заставить себя войти, только услышала, как Тейлор спросил. — Что случилось?
— Не ходи за ней сейчас. На всё воля Всегоспода нашего. Я молюсь о Нейне каждый день. Зачем-то он послал на её долю все эти испытания, — слова монахини словно иглы втыкались в сердце. И выдержать эту боль было совершенно невозможно.
«Ах, это Всегосподь мне устроил. Ну, так я ещё покажу ему!» — слёзы хлынули из глаз, и Нейна бросилась прочь от проклятого кабинета. От лживой монахини, из-за которой Нейна чуть не изменила памяти матери. От Тейлора, который не пошёл за ней, хотя обещал помогать. От осколков разбитого мира. От самой себя.
Глава 20
Нейна Аркур
Нейна остановилась, когда Март схватил её за мантию и упёрся так, что ткань опасно затрещала. А сама хозяйка чуть не упала, продолжив по инерции двигаться вперёд.
— Март, прекрати! Отдай. — Нейна попыталась вырвать подол из зубов фамильяра, но тот держал крепко и ворчал на её попытки. — Ладно, всё, я успокоилась. Наверное, — она вздохнула и осмотрелась. Путь от кабинета она не помнила. Из ближайшего окна виднелись улицы города. Хмурые тучи изредка прорезали неуверенные солнечные лучи, вспыхивая ярким золотом на крыше главного Храма. Этаж, где стояли фамильяр и его хозяйка, был минимум пятый, а то и выше.
— Куда нас занесло, Март? Какая из башен? — сзади была лестница, и Нейна пошла вверх, решив, что уж оттуда точно сможет определить, где находится. Да и следы слёз на лице не хотелось никому демонстрировать. Щёки горели, глаза щипало, нос опух. Выглядела она наверняка жалко.
На верхней площадке башни было две двери и одна хлипкая деревянная лесенка, ведущая на чердак или крышу. Ступени под ногами опасно скрипели, но Нейна не боялась. Провались под ней сейчас пол, она была бы рада избавлению от проблем. Хотелось деться куда угодно из этого места, этого времени и этой жизни, в которой постоянно было мучительно больно и сложно.
Чердак встретил холодом, голубиным
Железное ограждение по периметру смотрелось не очень надёжным, но любопытство победило соображения безопасности. И она, оскальзываясь, подошла к краю, хватаясь на тонкие рейки. Отсюда город выглядел удивительно красивым: не было видно толп, только умытую дождём разноцветную черепицу, дома, подрастающие этажами к центру, самым высоким из которых был главный Храм. Величественное здание возвышалось над городом, и поспорить с ним могла только изящная башня магов, пронзающая небо на восточной стороне. Между храмом и башней располагался императорский дворец, отсюда почти не видимый.
Нейна оперлась на ограду и перегнулась вперёд, рассматривая знакомые, но неузнаваемые отсюда улочки. Мелкая водяная взвесь оседала на коже, волосах, одежде, перилах. Ледяной ветер выдувал из головы мысли, оставляя только холод и пустоту. И свободу.
А наверху, стоило посмотреть, обнаружилось бескрайнее небо, сейчас закрытое тучами, но с голубыми окошками, откуда на неё словно смотрела душа матери. Сильный порыв ветра толкнул в спину, заставил навалиться на ограждение и ещё крепче схватиться за поручни. Взгляд упал вниз. Воздух от удара выбило из легких.
Страх побежал по венам. Голова закружилась. Тело сотряс озноб. Чёрная воронка ужаса закрутилась внутри, и дар выплеснулся наружу. Ограждение под ладонями оплавилось. Завибрировав, лопнули усиливающие крепость перил заклинания. И они зашатались, не выдержав веса человека.
Застонав, сначала один, а затем следующие крепежи вывернулись из крыши, увлекая за собой Нейну. В последнюю секунду она успела разжать руки, выпуская скользкий металл, и он с грохотом обрушился вниз. Чёрное пламя втянулось в ладони. Она замерла, раскинула руки, едва удерживая равновесие. Дух захватывало от высоты и страха, голова кружилась, и сердце глухо стучало в груди. По спине бежали холодные мурашки. Вот-вот невидимая рука ветра толкнёт её вниз и закончит всю эту историю. Зачем миру полудемон, который разрушает устоявшиеся порядки? А она ведь просто хотела вернуть мать. Не это ли ответ Всегоспода на её замысел? Он решил ускорить их встречу? Что же! Пусть это будет несчастный случай, чужой выбор, которому она подчинится. Не сможет не подчиниться. Воля не моя, а твоя! И злые слёзы несогласия, беспомощности и отчаяния заслонили вид города.
Ветра не было. Только Март высунулся с чердака и со страхом смотрел на хозяйку. Передние лапы разъезжались, когти скребли по крыше, но он тянулся и тянулся вперёд, пытаясь схватить сумасшедшую девицу. Ещё чуть-чуть и сам свалится.
— Март, стой! — Нейна непроизвольно дёрнулась к нему, пытаясь остановить, и потеряла с трудом сохраняемое равновесие. Мир пошатнулся, нога поехала вниз. Край крыши встретил неласково, выбив из груди воздух, но торчащий сбоку штырь — остаток ограждения — позволил удержаться и не сверзиться сразу. Руки скользнули по металлу, одна нога оказалась за краем. Прут зашатался. Март завыл.