Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…
Шрифт:
– О!.. Это моя комната?! – приятно удивился Михаил, увидев просторное светлое помещение.
– Тебе нравится?
– Очень нравится!.. Очень!.. – начал осматриваться Михаил…
Напротив входа – два больших окна, распахнутых в сад. В простенке между окнами – камин, облицовочная рама которого выполнена из мореного дуба. В левом переднем углу комнаты – большое напольное зеркало в раме из того же мореного дуба. В правом переднем углу комнаты – деревянный столик на тонких ножках, покрытый белой вязаной скатеркой. На столике – фигурки Девы Марии и Иисуса Христа. Рядом с камином два больших, вольготных кресла, обтянутые зеленым гобеленом, и два приставных к ним
– Прекрасно!.. Просто прекрасно!.. – пройдясь по комнате, снова воскликнул Михаил и направился к окну, распахнутому в сад.
– Я рад, что тебе понравились твои покои, – довольно улыбнулся Станислав. – Долго думал, какую из комнат в доме тебе выделить, и остановил свой выбор на этой.
– Какой очаровательный вид из окна! – огляделся по сторонам с высоты второго этажа Михаил.
– Сколько зелени вокруг!.. Фруктовые деревья просто усыпаны плодами! А яблок-то сколько! Сколько груш! – все не переставал восторгаться он. Постояв еще немного у окна, он направился к своей кровати.
– О!.. А какая вольготная кровать у меня! А какая она мягкая!.. – помяв ее руками, приятно удивился он. – Какие воздушные подушки! Так бы и зарылся прямо сейчас же в них с головой! Уютно… Очень уютно. А тихо-то здесь как!.. – прислушавшись, улыбнулся он.
– Да, здесь очень тихо!.. – подтвердил его слова Станислав. – Окна комнаты выходят в сад. Поэтому тут всегда будет спокойно, и ты будешь спать, как младенец. А еще, Михаська, в этой комнате очень приятно пахнет яблоками из сада. В этом 1915 году неслыханный урожай яблок уродился в садах Могилева. А ведь я, братишка, прекрасно помню, насколько ты любишь запах яблок.
– Спасибо, Станек, что ты об этом помнишь! – положив на его плечо руку, благодарно улыбнулся ему Михаил. – Спасибо!..
– Да ладно тебе! – засмущался Станислав и, скинув его руку со своего плеча, отошел от него в сторону…
Между тем, внимание Михаила привлекла картина, висящая в изголовье его кровати. На ней были изображены три молодые девушки в прозрачных одеждах, через которые просвечивали их тоненькие, изящные тела и стройные, длинные ножки. За их спинами просматривались едва заметные серебристые крылья. Златокудрые девушки с большими синими глазами, взявшись за руки, порхали в облаках, подсвеченных заходящими лучами солнца. Головки девочек были украшены цветами неземной красоты.
– О, какие прекрасные нимфы!.. – с упоением воскликнул Михаил. – Или это грации? – стал он внимательно присматриваться к девушкам на картине.
– Это три грации, Михаська, – пояснил Станислав. – Три красавицы, олицетворяющие Красоту, Любовь и Удовольствие.
– Это не те ли, что из свиты Венеры? – всё не
– Они самые, братишка…
– А почему у этих граций крылья за спиной?
– А это для того, Михаська, чтобы в одну из ночей, как только проснутся ночные цветы, они, посредством этих крылышек, явились сюда, к тебе, в твое просторное ложе, и подарили тебе ночь красоты, любви и удовольствия.
Услышанное ввело Михаила в замешательство, щеки его зарумянились, как у молоденькой гимназистки. Станислав заметил его смущение…
– А что, Михаська, разве у тебя никогда не было в постели сразу трех девушек?
– Нет! Никогда! – искренне признался Михаил. – А у тебя, Станек?.. У тебя были?..
– Были!..
– Сразу три?!!
– Вот это да!!! Да ты что, брат, с луны свалился?!! Не думал, что ты такой целомудренный!
– Эти?!! – указал пальцем в сторону картины всполошившийся Михаил.
– О-о-ох…. если бы эти! – задержал на красавицах свой ласковый взгляд Станислав. – На этих бы я уже давно женился… Причем, сразу на всех трёх…
– Ну-у-у, пан Войцеховский, ты даёшь!..
– Ну, во-первых, не я даю, а мне дают!.. А во-вторых, нет в этом ничего необычного. Старо, как весь наш пошлый мир…
– Ты меня смущаешь, Станек…
– Ладно… Займусь я твоим воспитанием, Михаська. Вернешься ты в свою Варшаву сексуально подкованным.
– Ох, Станек, по-моему, мы с тобой окончательно развратились, – попытался Михаил согнать шаловливую улыбку со своего лица. – Что делать-то будем, когда всё-таки надумаем жениться? Смогут ли наши жены заменить нам всех тех наших подружек, которые дарят нам сейчас, во времена нашей холостяцкой жизни, столько радостных мгновений?
– О, cholera!.. Да они, эти жены, сразу же нам и надоедят! В первую же брачную ночь надоедят! Никакая девица из благонравного семейства, получившая пуританское воспитание, не подарит тех прекрасных мгновений в постели, которые под силу только опытным, раскрепощённым женщинам. Ведь им, этим глупышкам, с детства прививают, что главное украшение женщины – это скромность!.. Нет, брат Михаська, – подошел Станислав к зеркалу и внимательно присмотрелся к своему отражению, – не хочу я жениться! – поправил он свой галстук-бабочку. – Я – парень хоть куда! Мне только подавай да подавай! Зачем мне жена, половое воспитание которой сводится только к одному – лежи и терпи… Я не прав? – посмотрел он вопросительно на Михаила. – Тебе, Михаська, нужна жена, которая лежит, как бревно, в постели, не внимая твоим ласкам?
– Трудно так сразу сказать, Станек, – повел плечом Михаил и направился к окну. – Возможно, если я полюблю ее до безумия, то-о-о…
– Ой! Успокойся! Полюбит он! – поморщился Станислав. – Любовь, Михаська, это чувство проходящее… Как завалишься со своей любовью в кровать, а она от страху, что ты принялся ее раздевать, убежит от тебя, вся в слезах, к своим родителям, сразу же и поймешь, насколько это хлопотное дело – женитьба! Ай!.. К чёрту всю эту любовь и всех этих жён, вместе взятых!
– Я даже слышал, Станек, что существует этикет, который, хоть и предписывает женам допускать мужа до своего тела, но получать удовольствие – боже упаси!..
– Ну вот, видишь! И нужна тебе, Михаська, такая жена, которая тебя просто терпит?! – подойдя к окну, рядом с которым стоял Михаил, Станислав присел на его подоконник. – А ведь бытует и другое мнение, братишка: муж, который использует жену только ради секса, без намерения зачать ребенка, превращает ее в шлюху. Дикие нравы, брат!!! Дикие нравы…