Звезда спасения
Шрифт:
— Что нам делать, матушка Софи?
— Молись, моя девочка. Всё в руках Всегоспода.
— Но я не умею. — Из носа Шелли пошла кровь. И она вытерла её рукавом, и без того испятнанным красным.
— Слова не важны. Главное — в сердце.
Церковница сложила ладони в молитвенном жесте и зашептала что-то. Шелли неуверенно повторила. Слёзы капали из глаз, и она то и дело срывалась на рыдания, но что-то говорила и говорила, не останавливаясь ни на секунду.
Ти-ик. Ти-ик. Ти-ик. От мощности демонического заклинания у Тейлора начали потрескивать волосы. Он провёл по ним рукой, снимая
— Прощай.
Заклинание взорвалось, затопив весь зал тьмой. Словно волна объяла людей — плотная, тягучая, не дающая дышать. В тело будто впились сотни зубастых тварей. Мучая, терзая, разрывая. Делая частью проклятого мрака, обещая вечные муки. Лишь изредка отпуская, чтобы даровать искру надежды. И с наслаждением её уничтожить. А потом пришёл свет.
Шелли Эридан
— Слова не важны. Главное в сердце.
В сердце у Шелли не было ничего, кроме страха и боли. Выжгло, вырвало с корнем ростки надежды, прошлось в душе разрушительной бурей. Лишило брата, любимого, магии. На очереди была жизнь. Хотелось вскочить, бежать от угрозы или сражаться с ней. Делать хоть что-нибудь. Но не было сил даже подняться на ноги.
Она уже не могла различить, какой образ Тейлора приходил в кошмарах, а какой предстал наяву. И там, и там брат неподвижно лежал на полу. И там, и там её пальцы сплетались с его и не получали ответного пожатия. И там, и там были нестерпимые боль и отчаяние.
Мысли о Джеймсе причиняли ещё больше мучений. В голове кружились образы, несущие горькую правду — Джеймс умер. Разлетелся на полигоне от заклинаний следователей. Замучен тёмными магами из надзора. Уничтожен взмахом когтей демона. Погиб ещё до её рождения. От этого хотелось выть. Или умереть.
Шелли привалилась к плечу матушки Софи, которая сложила перед грудью руки и что-то шептала. Тепло, которое шло от монахини, вдруг стало казаться последним островком безопасности, сохранившимся в рухнувшем мире. Шелли повторила молитвенный жест. Тело ощущалось чужим, незнакомым. Разве у неё такие тонкие пальцы? Узкие ладони? Неужели такие глубокие линии судьбы? На миг она провалилась в детство, где пыталась предсказать будущее с помощью карт, волшебных камней или прочитать по руке. Могла ли она тогда представить, что всё закончится так? Нет.
Хотелось остаться в воспоминаниях, раствориться в царящей там тишине и спокойствии. Передать это ощущение всем остальным. Всегда серьёзному и напряжённому Тейлору. Вечно тревожащейся о будущем Нейне. Живущему на грани миров Джеймсу. И матушке Софи, единственной, кто понимал их всех.
Шелли не заметила, как начала шептать вслух, умоляя не Всегоспода, нет, но высшие силы спасти близких или даровать им освобождение. Не было надежды. Любовь осыпалась к ногам осколками. Разум шептал о бессмысленности слов. Ожидание чуда сплелось со смирением и готовностью принять любой исход. С губ слетали слова благодарности за всё, что было. За семью
И пришла тьма. Шелли глубоко вдохнула её в себя, принимая болезненное дыхание как подарок. Потом всё затопил свет. А сознание погасло.
Тейлор Эддерли
Тик. Тик. Тик. Только по этому, свербящему внутри звуку, Тейлор понял, что ещё жив и относительно цел. Как и остальные. По-прежнему молилась матушка Софи, привалилась к её плечу Шелли. Пыталась спасти Марта Нейна. И он — Тейлор — стоял перед изумлённой демоницей.
— Я больше не буду тебя щадить, дрянь! Ты и так мне достанешься! — Этот крик предназначался матушке Софи.
Взмах рукой. Шелли завалилась набок, но церковница успела её подхватить. Ещё взмах. Маленький крестик поверх серой рясы блеснул и осыпался, оставляя лишь тонкий шнурок. Тейлор только сейчас понял, что сияние, растворившее мрак, было светом веры.
— Проще верить своим глазам, а не во что-то абстрактное. И бояться. — Демоница сделала шаг к церковнице, и Тейлор заступил ей дорогу. Противопоставить было нечего, рассчитывать не на что. Даже если маги надзора вскрывают сейчас защитный купол над академией, им всё равно не успеть.
Тик. Тик. Тик. Рана на груди почти затянулась, магия так и не отзывалась. Идти без оружия против порождения Бездны отдавало безумием. И Тейлор засунул руки в карманы брюк, проверяя, есть ли там хоть что-нибудь. В правом обнаружились чётки, целую вечность назад подаренные матушкой Софи. Нитка порвалась, в ладони остались только крупные бусины. Что ж это было лучше, чем ничего. Прицелившись, он метнул шарик в Высшую.
Против всяких ожиданий бусина не отскочила от дымного щита, окутывающего фигуру демоницы. Прошла насквозь и впечатался той в скулу, вспыхнула и пропала. Женщина зашипела. На змеиной коже остался след от ожога.
Тик. Тик. Тик. Тейлор улыбнулся. Часы внутри продолжали вести только им одним понятный отсчёт. Но сейчас этот звук стал опорой. Ритмом, который руководил действиями. Надеждой. Зарядом для последнего сумасшедшего рывка.
Тик. Бусина летит в демоницу. Дымится рукав кожаного костюма. Тик. Ожог на кисти. Тик. Шарик бьёт под колено. Тик. Демоница успевает прикрыть лицо локтем. Ещё одна прореха в плотной ткани. Тик.
Тейлор метал шарики один за другим, пытаясь дезориентировать противника и найти шанс нанести более мощный удар. Бусины большого вреда не причиняли, лишь раздражали и не давали Высшей идти в атаку. Но они заканчивались. Сколько их было? Штук сорок?
Тик. Ожог на лбу. Тик. Попадание между рогов. Тик. Злобный рык. Тик. Чёрное пламя сжигает на подлёте пять шариков разом. Тик. У Тейлора осталось три.
Он подкинул в правой руке один, два других спрятал в левой, стараясь не показывать, сколько их ещё. В глазах демоницы бушевал огонь ненависти. А Тейлор чувствовал какой-то азарт. Не горячий, толкающий совершать ошибки, а с примесью холодной расчётливости, дающий возможность спрогнозировать результат.
Тик. С когтей сорвалась молния. Тик. Шарик рассеял её в полёте. Тик. Волна мрака против двух последних благословлённых бусин. Боль. Холод. Жар.