Звезда утренняя
Шрифт:
— Как будто наступил тихий период, — сказала Наташа.
— Временная передышка! — хмуро ответил академик.
— Во всяком случае, об отдыхе думать сейчас рано, — потянулся Сандомирский. — Начинаем с пяти?
— В пять, — сказал начальник экспедиции. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи! — послышались голоса. Оставшись один в своей каюте, Виктор Петрович еще долго подсчитывал что-то и делал какие-то записи. В резервуары космического корабля было залито более 3500 тонн силанов. С учетом оставшихся земных бороводородов оставалось залить еще 200 тонн, то есть сделать всего
Долгая ночь снова подходила к концу. Еще раз беспросветный мрак начал постепенно сменяться густой синевой. Уже стала заметной зубчатая линия гор на фоне небес. В синем предрассветном сумраке на море заблестели пенистые гребни валов. Просыпались ветры, затихающие на Венере в ночной период. Но гроз все еще не было, и астронавты пользовались этой тишиной, чтобы сделать возможно больше. Они предпочитали здесь ночное время, потому что прохлада ночи приятно освежала тело. Больше всего они полюбили вечерние сумерки и часы рассвета. Тогда особенно величественной казалась суровая природа Венеры и во всей своей грозной красоте воспринималась картина страшных гор и скал. Все знали, во всяком случае надеялись, что отлет на Землю не за горами, и теперь смотрели на здешние пейзажи с благодарностью за все то, что планета дала им пережить. Однако сердце сжималось каждый раз томительно и сладко, когда люди спрашивали себя: «Неужели мы улетим? Неужели настанет момент, и мы снова увидим Землю, других людей, родных, Москву?»
Иногда не мог устоять перед соблазном помечтать и поговорить о предстоящем возвращении и сам начальник экспедиции. В тот вечер, несмотря на огромную усталость, астронавты, перед тем как отправиться спать, собрались около ракеты и любовались незабываемой природой Венеры. Владимир и Наташа только что вернулись из очередного рейса, выкупались в море и теперь тихо сидели рядом. Около них, заложив руки за спину, стоял Виктор Петрович. Немного поодаль чернела фигура Сандомирского, присевшего на камень. Красницкий хлопотал в ракете, так как в тот день он был дежурным.
— Итак, Виктор Петрович, — начала разговор Наташа, — скоро домой! Покинем этот мир, и, вероятно, навсегда. Теперь мы скучаем по Земле, а может быть, потом будем с грустью вспоминать о Венере. Сколько мы тут пережили!..
— Скорей домой! — отозвался Сандомирский. — С меня довольно приключений в межпланетных пространствах! Пусть молодые летают, а я на покой…
— Конечно, ужасно хочется вернуться, — согласилась молодая женщина. — И все же этих картин не забудешь никогда!
— Никогда! — повторил Владимир.
— И не только это, — промолвил Виктор Петрович. — Мы здесь хозяева целого неведомого мира. Это создает непередаваемое ощущение своего рода гордости — хорошей человеческой гордости. Ведь самое увлекательное дело на свете — покорение природы! Великая борьба, в которой человек возвышается над всеми мелкими интересами. И мы выдержали первые испытания…
Астронавты задумались. Каждый мысленно подводил итоги всего пережитого.
— Однако еще рано
— Ну, теперь уже не страшно, — засмеялся в темноте Владимир.
— Не страшно? Не говорите.
— Чего же опасаться теперь? — опять заговорил Владимир. — Горючее найдено, ракета стоит готовая к полету, а мы все живые и невредимые, находимся рядом.
— Вот только Михаила Андреевича нет, — сказала Наташа.
— Да, — протянул Сандомирский, — жаль беднягу. Не повезло. А ведь какая жизнь перед ним раскрывалась! Огромной учености был человек.
— Большой ученый! — добавил академик.
— А все-таки чего же нам теперь опасаться, Виктор Петрович? — задала вопрос Наташа.
— Вы же геолог, Наталья Васильевна, и лучше всех знаете, какие чудовищные силы таятся в недрах этой планеты. Даже у нас порой все рассыпается в прах под ударами слепых стихий. А здесь? Мир только формируется. Еще не остыла вода в морях…
— Это верно, Виктор Петрович, — согласилась Наташа.
— А радиоактивные вещества! — продолжал академик. — Венера получила их во много раз больше, чем Земля… Трагическая смерть Михаила Андреевича — как бы грозное предупреждение…
— Вы, Виктор Петрович, сегодня настроены крайне пессимистически, — заметила Наташа.
— Это не так. Теперь все сделано, чтобы покинуть Венеру, но мой долг самого старого среди вас напомнить, что в последние дни нужно быть особенно осторожными.
— С этим я согласна.
— Ну, вот и договорились. Спокойной ночи, Наталья Васильевна!
— Спокойной ночи! Мы тоже идем спать.
Действительность скоро подтвердила опасения начальника экспедиции.
Когда все мирно спали, кроме Красницкого, который нес вахту в эту ночь, и стрелки показывали два часа, послышались глухие подземные удары. Как и в прошлый раз, люди проснулись и кинулись в рубку.
— Кажется, новый вулкан! — встретил их Красницкий.
В самом деле, на темно-синем ночном небе, уже начинавшем приобретать предрассветный фиолетовый оттенок, вставало багровое зарево.
— Конус вулкана скрыт в облаках, — продолжал Иван Платонович. — Сквозь тучи видны только отблески.
— Ну конечно, — согласился академик, — отражение пламени. Представляете теперь, друзья, какие колоссальные силы приведены в действие, если раскаленная лава поднимается на такую высоту.
— Да, — покачал головой Сандомирский. — Тучи плывут километров на семь или восемь в высоту, а мы видим пламя за дождевыми облаками. Думаю, что конус вулкана не ниже 10 километров.
— Смотрите! Лава полилась! — Владимир раньше других рассмотрел вдали потоки лавы.
— Верно! — подтвердил Сандомирский.
— Этого только не хватало!
— Да, что-то вроде последнего дня Помпеи. Обмениваясь такими репликами, астронавты с тревогой смотрели на страшное зрелище. Огненное пятно быстро увеличивалось в размерах. Где-то очень далеко, из-под нижнего края туч, показалось яркое сияние, озарившее местность багровым светом. Теперь не было никакого сомнения, что поток лавы уже катился вниз по склону, в ту сторону, где находилась стоянка.