Звезда в колодце
Шрифт:
Ничего не сказала на грозное предупреждение матери Ксения, но слезы появились в ее глазах, когда она поняла, как жесток мир, в котором ей приходится жить. Царица Мария спохватилась и сказала:
— Идем в сад, голубка моя, совсем я тебя расстроила своими разговорами, отвлечемся немного.
— Матушка, но ведь Бог защитит нас от врагов, если они вздумают злоумышлять против нас, — с надеждой спросила Ксения у матери, едва они вошли в сад и пошли мимо лип к пруду по ухоженным тропам.
— Как сказать. Твой отец Помазанник Божий, но и ему случается совершать грехи, отвлекающие от него милость Божью, — подумав, ответила ей мать. — так что на Бога нам
— Родимая, может мне лучше уйти в монастырь, грехи наши отмаливать? — робко спросила царевна. — По всему выходит, не судьба мне быть венчаной женой. Трое женихов пытались со мной обручиться, но вечно что-то мешает мне надеть обручальное кольцо. А я уже встретила свою двадцатую весну, недаром перестарком меня уже в народе кличут.
— А, вот что тебя тревожит, — догадалась мать и ободряюще похлопала девушку по руке. — Не печалься, голубка, нашел тебе батюшка жениха да самого лучшего. Молод он годами, да разумом зрел, не то что тот вертопрах-свей Густав! И красив он ликом, что солнце красное. Посол дьяк Васильев говорит, на него не налюбуешься так хорош собой!
— И кто же он?! — спросила, замирая от сердечного волнения Ксения.
— Принц Иоганн Шлезвиг-Гольштейнский брат датского короля Христиана Четвертого! — с торжеством ответила ей царица Мария, довольная тем, что ей первой выпал случай сообщить дочери эту приятную новость. — Ему показали твой портрет, он влюбился в тебя с первого взгляда и уже приехал в Москву. Королевич согласен жить с нами на Руси, стать удельным русским князем и принять православие! Твой батюшка сказал, коли он понравится тебе, и ты согласишься на брак с ним, то никакого препятствия к твоему счастью быть не должно. Ну как, согласна посмотреть на него?
Ответом ей стала тишина. Радость настолько переполнила сердце Ксении, что надежда на счастье превратилась в твердую уверенность. И царевна не могла словами ответить матери, только утвердительно закивала головой, подтверждая свое согласие. Вместо Ксении гортанный голос подали павлины, важно прохаживающиеся мимо кустов смородины, распустив свой хвост, и тишину нарушало жужжание пчел, летающих возле лип и пышных садовых цветов. Сад Запасного дворца поистине стал райским местом в тот час, только не знали царица и царевна Годуновы, что неподалеку притаился, словно злой змей, враг их долгожданного счастья.
Глава 3
Царица Мария и царевна Ксения продолжали мирно беседовать, чинно прохаживаясь по дорожкам большого сада и не спешили вернуться в свои палаты. Они не догадывались о том, что за ними с развесистого дерева груши неотрывно, затаив дыхание наблюдает чужак, и вели себя непринужденно, обсуждая сватовство принца Иоганна.
Сторожевой стрелец Пронька сообщил Петру Басманову, что дочь царя Бориса вышла на прогулку вместе с матерью, и тот, бросив своему соглядатаю серебряную монету в награду за сведения поспешил воспользоваться случаем увидеть милую его сердцу дочь царя Бориса. Легко преодолев высокий забор, отделяющий территорию женского терема от остального дворца и недоступный для воров влюбленный воевода надежно укрылся сенью груши, стремясь хоть на миг издали, но увидеть любимую. Любовь прибавила ему проворства и ловкости, сделав надежный забор ничтожной преградой, не стоящей упоминания.
В этот день ему особенно повезло. Ксения не была окружена большой толпой боярынь и прислужниц, часто закрывающих ее своими пышнотелыми телесами, а степенно прохаживалась по саду в сопровождении
Когда он вернулся домой, то нашел ответ на этот вопрос, когда младший брат Иван поделился с ним последними новостями из Кремля, в котором только что оставил свою службу.
— Брат Петр, слышал, к нам гость заморский ко дворцу явился? Герцог Иоганн Гольштейнский собирается к царевне свататься. Уж народу набежало поглазеть на его въезд в Фроловскую башню, что воробьев поклевать рассыпанное зерно из разорванного мешка, — оживленно сказал он, поцеловавшись при встрече с старшим братом.
Петр застыл от такого известия.
— Как же герцог сватается?! Ведь царевну хотели за императора Священной Римской империи выдать, — растерянно пробормотал он, едва обрел дар речи.
— Ну не желает басурманин нашу светлую православную веру принимать, а принц датский готов креститься ради того, чтобы получить в жены Ксению Борисовну, — пояснил Иван старшему брату, больше интересующемуся военными делами, чем дворцовыми слухами и сплетнями. Он и за обедом продолжал говорить об иностранном госте, гадая, когда же поженятся Иоганн Гольштейнский и царевна Ксения, но видя, что старшему брату в тягость этот разговор и Петр все больше мрачнеет, умолк и поспешил откланяться после последней чаши вина.
Петр, еле дождавшись отъезда младшего брата, тут же отправился к травнику Трифону, который недавно обещал ему дать любовного зелья, способного пленить сердце царевны. Этот «травник» лишь для прикрытия звался травником, на самом деле Трифон издавна был известен в Москве как чернокнижник, умевший напускать порчу на врагов своих богатых заказчиков и привораживать кому женихов, а кому недоступных красавиц. К нему и обратился в минуту отчаяния Петр Басманов, не желавший, чтобы его избранницу отдали за шведского принца. Трифон пообещал влюбленному воеводе, что своим чародейством будет отваживать от царевны женихов за щедрое вознаграждение и до сих пор слово свое держал.
Чернокнижник жил неподалеку от Бездонного озера, где соседями ему приходились медведи, волки, лисы и барсуки, и найти его в глухом вековом бору было не так-то просто. Можно было кругами ходить около Бездонного озера час за часом в этом глухом углу и без толку. Но Петр, обладая упорным нравом не сдавался судьбе и, когда только взошедшая луна засеребрила лес и сова начала ухать где-то в непроглядной чаще он выехал на чалом коне по высоким травам к ладно скроенной избе.
Завидев заветное строение Петр Басманов воспрянул духом и, соскочив с коня прямо возле избы начал громко колотить тяжелой плетью в дверь, крича: