Звезда Вавилона

Вуд Барбара

— У нас осталось мало времени, Джереми. Вас завтра освободят. Теперь я хочу раскрыть вам тайну.

Увидев Дезмонда Стоуна, Джереми принял предложение Кейса. Он не мог позволить этому дьяволу наложить свои лапы на красавицу Эмму.

— Меня обвиняли в государственной измене и приговорили к смерти за утверждение, что существует сила более возвышенная и могущественная, чем власть самой Британской короны или Бога. Джереми, я имел в виду человечество, но не мог рассказать об этом в суде, потому что это самая сокровенная тайна александрийцев.

Джереми ничего не понял, но это было неважно. Они оба чувствовали, что появление Стоуна рядом с их камерой означало

скорое приближение дня казни Фредерика. Архитекторские планы Кейса были готовы и дожидались Эммы, чтобы она вынесла их из тюрьмы. Оставалось только посвятить Джереми в тайну. Ради Эммы он должен был ее узнать.

— Мы не сумасшедшие, мистер Лэмб. Александрийцы — образованные, мыслящие люди, которые понимают, что человечество стоит перед началом величайших перемен. Новая эра принесет с собой невероятное количество новых технологий, которых мир никогда еще не видел. Паровозы, вы слышали о них, подобные тем, что используют при добыче полезных ископаемых, распространятся по всему миру, опоясанному сетью железных дорог. Люди построят летающие машины, быстроходные корабли, создадут способы сообщения, о которых мы даже не можем мечтать. Матушка Шиптон — вы, наверное, знаете о ней — напророчила в 1550 году: «Вокруг мира будут мысли людские летать быстрее мгновения ока». — Кейс наклонился вперед. — Слушайте меня, мой друг. Не важно, верите ли вы моим словам или нет. Важно лишь то, что мы являемся свидетелями рассвета новой эпохи, что наши дни коллекционирования и охраны почти подошли к концу и что мы собираемся приступить к нашей настоящей работе.

Джереми посмотрел на него с подозрением.

— И что же это?

И когда Кейс рассказал ему, Джереми воскликнул:

— Абсурд!

Но услышанное заставило его задуматься. И он согласился с тем, что сохранность Библиотеки имеет первостепенное значение.

С вечера он не спал, волнуясь, ощущая прилив новых сил и свою важность, строя планы и мечтая об Эмме. Завтра его освободят! Он был готов перевернуть новую страницу в своей жизни. Больше никаких долгов и покупок в кредит. Он собирался найти настоящую работу, возможно, устроиться к отцу в бухгалтерскую контору. Конечно же, он не забудет своих друзей. Никто за одну ночь не может отказаться от старых привычек. К тому же мужчина обязан хорошо выглядеть, следовать моде, чтобы люди сразу видели его положение в обществе по тому, как он одевается. Возможно, он оставит одного или двух своих любимых портных с Бонд-стрит. И галантерейщика, сапожника, импортера шелковых галстуков, и еще, конечно, нужны перчатки и нюхательный табак…

Он погрузился в сладкий сон — впервые за долгое время.

Проснувшись, Джереми был шокирован.

Ночью к Фредерику пришел священник, чтобы дать ему последние наставления, и когда Джереми проснулся утром, то узнал, что наступил день казни Фредерика Кейса.

Появилась Эмма. Кейс обнимал ее, пока она безутешно рыдала. Он говорил ласково, пытаясь скрыть боль и гнев, бушевавшие у него в душе.

— Обещай мне, что останешься с Джереми. Отсюда поезжай сразу на Морвен. Не ходи на мою казнь. Сохрани меня в своих воспоминаниях живым.

Она всхлипывала на его груди.

— Обещай мне, Эмма!

Джереми смотрел на них, и сердце его обливалось кровью. Ни одна женщина не любила и не будет любить его так, как Эмма любила Кейса. Он отчетливо видел свое будущее, расстеленное перед ним, словно лоскутное одеяло: бесконечные вечеринки, сплетни и портные, потраченные впустую годы, он сам на смертном одре, один и без любимых. Его

имя забыто, потому что он ничего не сделал в своей жизни.

И потом он подумал о Дезмонде Стоуне, жестоком человеке, обладавшем богатством и властью. И Джереми знал, что не сможет противостоять ему и защитить Эмму от его притязаний.

Туман в его голове развеялся, и ответ на вопрос «Что делать?» пришел к нему, словно ясный летний день.

Сглотнув для храбрости и сжав кулаки, он выпалил:

— Пойдете вы, Фредерик. Забирайте Эмму и планы с собой на Морвен.

Они обернулись.

— Что?

— Когда меня вызовут, то ответите вы. Я остаюсь.

— Нет! — закричала Эмма.

Он говорил сбивчиво, его тело била дрожь.

— Деньги за освобождение уплачены, тюремщик назовет имя Джереми Лэмба. Ему наплевать, кто здесь кто, главное — чтобы к концу дня количество заключенных в камере соответствовало списку. И когда придет черед Фредерика Кейса, я отвечу вместо вас.

— Боже мой, я не позволю вам это сделать!

— Не отговаривайте меня. Я никогда не делал ничего храброго в своей жизни. Не лишайте меня этой возможности.

Кейс отказывался слушать.

— Я не отправлю невинного человека на виселицу.

— Ваша жизнь значит больше, чем моя. У вас есть цель, которой нет у меня. Вы нужны другим людям, Фредерик, я же никому не нужен.

— Я не могу так поступить! — сдавленно крикнул Фредерик.

— Друг мой, послушайте: когда-то вы сказали, что я хороший человек. Я хочу быть достойным ваших слов. Хочу доказать, что вы были правы.

Кейс отчаянно подыскивал слова.

— Дезмонд Стоун наверняка будет среди зрителей и поймет, что человек на виселице — это не я.

— Вы мне рассказывали о нем и его двуличности, и я уверен, что он не осмелится пожаловаться александрийцам на ваш побег из-под петли, ибо тогда подозрения падут на него самого.

— Все равно я не позволю вам это сделать!

Джереми схватил Кейса за плечи, его глаза сверкали, хотя лицо было ужасно бледным.

— Ни одна душа не навестила меня за то время, что я здесь. Все услуги и удобства — ничто из них не досталось мне даром, за все было заплачено из моих денег! Я жил пустой жизнью, Фредерик. Но сейчас у меня есть то, что я уже никогда не надеялся обрести: чувство значимости и собственного достоинства. Если ваши слова о Свечении — правда, тогда мы еще встретимся с вами.

Кейс глубоко заглянул в глаза, полные страдания, и увидел душу, томимую смятением.

— А как же ваш отец? — спросил он шепотом, настолько у него пересохло в горле. — Он ждет вашего возвращения из тюрьмы.

— Он подумает, что я, как обычно, струсил и сбежал во Францию, чтобы спрятаться от кредиторов. И когда он не получит от меня никаких вестей, то решит, что я погиб в результате какого-нибудь несчастного случая. Он не будет скучать по мне.

— Я буду скучать по вам, — тихо сказала Эмма с мокрым от слез лицом.

Он взял ее за руки и сказал:

— Обещайте мне, обещайте мне, что все сказанное вами о Свечении — правда.

— Джереми Лэмб, всем сердцем, душой и существом я обещаю вам, что это правда.

Лэмб попросил Эмму об одном одолжении: снять капор.

Она сняла, и от вида ее восхитительных волос слезы навернулись ему на глаза. Он поцеловал ее руку и поблагодарил ее.

— Последняя просьба, Фредерик. Когда сможете, вернитесь и заплатите за освобождение Каммингса. Он украл деньги, чтобы накормить своих детей. Он славный малый и хорошо мне послужил. Теперь идите. Скачите день и ночь и помешайте Дезмонду Стоуну.