Звезда Ворона

ле Гион Илья

— Ты разве не видишь, что он уже на грани своих сил, или смерть тоже одна из ваших благостей?! — не уступал Эскер, и его слова, похоже, наконец возымели нужный эффект.

Изеул снова взглянул на Джелу, прищурив свои глаза. Удостоверившись, что слова Эскера имеют истину, он подозвал к себе кого-то, кто находился за его спиной. Феликс увидел, что это был человек в белой сутане и с деревянной маской на лице, которая выглядела так, будто узловатые корни мертвой хваткая связали всю его голову, оставив лишь небольшую прорезь для глаз и рта.

— Будь по-твоему, неверующее дитя. Любовь Чуда к жизням всех Его детей, есть главная из милостей! Мы снимем с этого несчастного святые знаки!

Проговорив эти слова, он дал приказ человеку

в маске, и тот, как и сам Изеул, подошел к краю корабля. Феликс ожидал, что тот начнет читать какие-нибудь непонятные черные молитвы или что-то в этом роде, но тот лишь нагнулся к перилам, и потянулся рукой к кривобоким веткам, которые росли из борта корабля. Только когда он это сделал, Феликс заметил, что эти самые ветки своими искаженными формами очень сильно напоминают застывшие в агонии человеческие фигуры. Бугристые шишки были словно кричащие от боли лица, а длинные ветки походили на ломанные и возведенные к небу руки. Помимо этого, на этих кошмарных отростках можно было разглядеть засохшую кровь, а кое-где к ним были прибиты гвоздями настоящие человеческие волосы. Та ветка, к которой потянулся помощник Изеула, была проткнута семью мечами.

Когда человек в маске перевалился через перила и схватился за первый меч, Изеул принялся читать странные молитвы. Его грубый бас разносился по полям, смешиваясь с криками Джелу, который изогнулся дугой, когда шаман начал вытаскивать первый меч. Дэй наклонился к стонущему наемнику, и положил свою единственную руку ему на лоб, чтобы удержать того от диких метаний, что немного успокоила Джелу. Так продолжалось до тех пор, пока все мечи не были вытянуты из деревянной статуи. В конце Джелу уже не извивался, и было ясно, что тот уже привык к боли настолько, что мог ее уже не замечать.

— Теперь вы пойдете вместе с нами в хоровод камней! — возвестил Изеул, закончив читать свои молитвы. — Мы должны узнать, кто из вас сеет зло!

Прежде чем их связали, пиктские всадники внимательно всех обыскали, отняв все имеющееся оружие, которое хоть как-то могло представлять опасность. К великому счастью, они не стали забирать у Феликса сумку со скрижалью. Когда один из воинов в деревянных доспехах приказал Феликсу показать, что тот прячет в своей сумке, скрижаль не светилась, и выглядела как кусок обычного безжизненного камня. Наверное, решив, что Феликс просто сумасшедший, раз носит в сумке тяжелую надгробную плиту, воин не стал отнимать ее, но забрал у маленького никса меч и кинжал, которые находились у него на поясе. У Аньи отняли ее посох и трубку, а также велели снять ее китель, в котором та хранила пузырьки с зельями. Похоже, эти степные жители были хорошо знакомы с алхимией, раз так тщательно обыскивали капитана пиратов. После обыска их связали толстыми веревками, а Синоха так и вовсе заковали в цепи, на которые были нанесены светящиеся руны. Увидев, что с Феликсом ничего не случилось, и скрижаль все еще при нем, монах не стал сопротивляться, и покорно позволил надеть на него тяжелые цепи. Джелу же, который все еще находился в бессознательном состоянии, аккуратно переложили обратно на повозку.

— Куда нас ведут? — поинтересовался Феликс у Эскера, когда всех их загнали в грубо сколоченную из кривых веток и палок клетку на колесах. — Что это за хоровод камней такой?

— Священные места пиктов. — ответил тот. — Они, как и норны, раньше поклонялись старым богам, и некоторые традиции их предков перекачивали в новую религию.

— И какое зло они хотят найти? — проговорил Феликс, понуро уставившись на свои колени. — Мы ведь им ничего плохого не сделали. Это ведь они первыми наслали на нас свои черные письмена.

— Не пытайся понять, что твориться в головах безумцев. — ответил Эскер.

Маленький никс устало откинулся на прутья клетки, которые, к удивлению, оказались намного прочнее, чем выглядели на первый взгляд. Клетка была большая, и вся их группа спокойно смогла уместиться внутри, расположившись

у деревянных стен и на полу. Почти все они вели себя тихо, и лишь Хольф, который, когда его связывали, ударил головой одного из всадников так, что тот опрокинулся на спину и больше не вставал, сидел в углу, и громко ругал своих пленителей, которые теперь не спускали с него своих деревянных копий, направив острые концы прямо через прутья решетки. Снова подняв взгляд, Феликс поискал глазами Милу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и пикты не сделали с ним ничего дурного. К его удивлению, здоровяк не показывал волнения, и даже тихонько улыбался, с восхищением глядя на огромный корабль, который теперь медленно двигался рядом с повозкой, издавая жуткий скрип при каждом повороте колеса. Феликс ожидал, что они быстро прибудут к нужному месту, но, как оказалось, путь был не близкий. Лишь на вторые сутки, голодные и уставшие, они добрались до священных камней.

На самом деле, с первого взгляда было понятно, что это не просто обычные языческие идолы, которые можно было встретить даже Стелларии, на северных склонах Денты или в старых деревушках рядом с Поларвейном. Взглянув на них, Феликс понял, что это части каких-то древних и грубых сооружений, которые время подкосило, превратив в груду развалин. Созданные из простого камня, они тем не менее были умело обработаны, и их формы походили на вытянутые яйца. Все они стояли кругом, и кое-где можно было увидеть засыпанные землей лестницы и переходы. Сами же постройки были не выше обычного одноэтажного домика. Первое, что пришло на ум Феликсу, это то, что это когда-то были придорожные святилища, или что-то в этом роде.

Степной корабль, который все это время их сопровождал, теперь остановился, а их клетка все продолжала двигаться, направляясь к центру каменных руин. День был в самом разгаре, и Феликсу не составило труда увидеть еще дюжину громадных передвижных башен, которые, как и сооружение Изеула, были выполнены в форме кораблей. Но теперь, помимо безликих деревянных всадников, можно было увидеть и обычных людей, занимающихся своими повседневными делами. Десяток палаток и шатров расположились вокруг кораблей на колесах, и выглядели вполне цивилизованно, и даже ухоженно. Дети, одетые в белые одежды, резвились среди разведенных костров, гоняя палкой сломанные колеса или прыгая через веревку. Было тут и много разных домашних животных. Куры, овцы и лошади паслись кто где, пощипывая мягкую и сочную траву недалеко от общего лагеря. Тут был даже свой рынок, ну или Феликсу так показалось, так как в том месте царило больше всего повседневного шума. Люди там обменивали одни вещи на другие, разложив свои пожитки на цветастых ковриках. В целом у Феликса сложилось впечатление, что это был обычный передвижной городок, который не вызывал никаких ассоциаций с теми ужасами, которые сотворил Изеул с бедным Джелу.

Феликс ожидал, что их сразу поведут к месту проведения ритуалов, или что там хотел сделать с ними безумный священник, но за место этого их отправили в некое подобие загона, сколоченного из все тех же крепких веток и палок. Он был невысоким, и у Феликса на секунду даже возникла мысль, что они смогут сбежать, но она сразу потухла, когда он увидел десяток деревянных воинов, которые выстроились вдоль стен. К тому же, даже если им удастся убежать, что они будут делать потом, без лошадей и припасов?

Когда солнце уже почти зашло за горизонт, Феликс понял, что сегодня им ничего не грозит. К вечеру Джелу смог прийти в себя, и самые мягкосердечные жители этого передвижного поселения, увидев его плохое состояние, принесли чистые тряпки и воду, чтобы можно было смыть засохшую кровь и перевязать раны. Анья попросила их еще нарвать цветов, якобы для создания лечебной мази, но бдительные воины в деревянных доспехах запретили жителям помогать ей. Единственное, что суровые надсмотрщики разрешили сделать, так это развязать веревки, и то не всем. Связанными все еще оставались Хольф и Синох.