Звезда Ворона

ле Гион Илья

Феликс оставил сумку со скрижалью на хранение Дэю, а сам направился вслед за Эном, ведомый сильным чувством любопытства и толикой страха. Все же места эти были неспокойные, и зоарийцы все еще могли рыскать где-то поблизости. Пока Феликс думал про это, то заметил, что в руках у ювелира был тот самый погребальный меч, который он так старательно заматывал белоснежным саваном несколько дней назад.

— Куда мы идем? — еще раз спросил Феликс, но вновь не получил ответа.

Они вышли из своего укрытия в скалах и направились в сторону еще одной каменной громадины, которая виднелась на горизонте. Ее наполненный древним величием вид внезапно показался Феликсу смутно знакомым, будто бы он уже видел ее где-то раньше. В белом свете месяца, который будто бы специально выделял эту гору среди остальных подобных ей скал, Феликс подумал, что в этом живописном пейзаже чего-то не хватает.

И как только он это подумал, до его ушей донесся еле уловимый всплеск воды. Пройдя дальше за Эном, он преодолел очередную песчаную дюну и увидел, что внизу, по пути к горе, протекает красная река. Как только он ее увидел в его памяти тут же возник образ золотого города великанов, купающегося в ярких лучах полуденного солнца. Вот где Феликс видел эту гору — в своем сне про Арка! Здесь когда-то возвышался белокаменный Ферас — город великанов, разрушенный варварской армией ашурийцев. Теперь же этот красивый город лежал в руинах, похороненный под толщей сверкающего песка. На некоторых скалах еще можно было различить остатки древних статуй и куски высоких стен, сумевших удержаться под напором безжалостных завоевателей. Где-то высовывались из песчаных волн острые смотровые башни, а вдалеке можно было увидеть обложенные мозаикой стоки, через которые в город попадала вода из красной реки. Они так и вовсе остались нетронутыми. И все же было грустно видеть этот великий город, который, вопреки наказу Арка, так и не смог возродиться. Утешением служило лишь то, что его благородную архитектуру смог отчасти перенять Эль-Хафа, и знания ферасийских зодчих не сгинули окончательно.

Погруженный в свои мысли, Феликс сам не заметил, как спустился вместе с Эном к красной реке. Теперь она была не такой полноводной, как раньше. Песок взял ее в свои неумолимые тиски, захватив оба берега и сжимая их, словно кузнец клещи. Теперь река больше походила на ручеек, и пересечь ее не составило большого труда. Оказавшись на другом берегу, Эн повел Феликса дальше, прямо к тому месту, где когда-то находились исполинские резные ворота. Теперь на их месте была лишь огромная расщелина в скале, доверху занесенная песком и тяжелыми камнями.

— Очень обидно, что мы не смогли увидеть это место в расцвете его величия. — грустно промолвил Феликс, когда они шли к воротам.

С каждым их шагом месяц все сильнее освещал гору, и вскоре глаза Феликса стали уставать от такого яркого свечения. Ночь совсем не ощущалась, и если бы Феликс не знал сколько сейчас времени, то подумал бы, что идет к горе под лучами полуденного солнца. Это все было очень необычно, но Феликс так и не получил ответа на самый первый заданный им вопрос — зачем вообще Эн привел его сюда? Ясно же, что город заброшен, а увидеть его они могли и днем, когда снова отправились бы в путь. И тут взгляд Феликса вновь упал на замотанный меч, который держал Эн, и разгадка сама собой появилась у него в голове.

— Ваш покойный друг был из племени ферасийцев? — высказал он свое предположение, уже зная, какой будет ответ.

— Твои мысли опять оказались верны, никс. — наконец ответил Эн, остановившись, и внимательнее осматривая гору. — Когда-то я дал ему свое обещание, и сегодня его исполняю. — Эн бросил взгляд на меч в своей руке, а затем прибавил: — Пусть ты и был упрямым стариком, неумело скрывающим от меня свои мысли, я все равно не вправе отказываться от своих слов.

Феликс догадался, что эти слова были адресованы не ему, но после них Эн обратился уже к маленькому никсу. Все еще находясь к Феликсу спиной, тот немного повернул голову и уже насмешливо бросил через плечо:

— Ты, как я помню, хотел увидеть настоящий народ кирфал?

Подул ветер, сначала легкий, словно любовное дуновение молодой девушки, но с каждой секундой все прибывающий в силе. Взметнулись плащи, и Феликс увидел, как светящийся песок кружит вокруг них, скрывая от взора все, кроме самой горы, которая стала видна еще более отчетливее. Белый свет месяца на секунду ярко вспыхнул, да так, что на гору стало больно смотреть, словно она превратилась в слепящее солнце, а затем померк и замерцал, как переливаются в темноте угольки жаровни. Теперь к белому свету прибавился еще и холодный, таинственный оттенок звезд, которые тоже внезапно стали светить намного ярче, чем когда-либо прежде. Они будто бы водили хоровод вокруг горы, выстраиваясь в новые созвездия, и чертя в небе сложные узоры.

Феликс, затаив дыхание, глядел как в ночной выси появляются звездные врата, из которых, словно легкий шелковый дым, струился свет, падая на гору. И тут произошло еще более удивительная вещь.

Белый свет месяца стал приобретать очертания, и вскоре из скалы стала появляться первая смотровая башня, словно невидимая кисть художника вырисовывала ее с помощью света. Когда-то величественный Ферас возрождался в полуночном свете, такой же призрачный, как и воспоминания о жителях Каирнала, которые все еще бродят по Забытому королевству. Только в отличии от Каирнала, тут возрождались не люди, а сам город. Голубой свет звезд очерчивал сложные контуры зданий, а уже из этих светящихся рисунков выплывали башни и статуи, появлялись мосты и водопады, в небо взмывали стаи журавлей, и над городом восходила золотая радуга. Прозрачные стены Фераса окутывал небесный ореол, от которого расступалась даже тьма ночи, и в тот момент даже черная звезда ужалась под напором этого святого сияния.

Феликс так и стоял, разинув рот, а затем подскочил и упал, когда над горой неожиданно разнесся громогласный вой труб, настолько сильный, что его вполне могли бы услышать в любой точке этой необъятной пустыни. Теперь стало видно, что помимо города, из света родились и сами его жители, которые теперь стояли у стен, будто хозяева, встречающие у дома дорогих гостей. Когда же Феликс отошел от этого потрясения, Эн уже вовсю шагал к городским воротам, которые теперь были распахнуты, и в них можно было разглядеть все еще занесенный песком проход. Другие, звездные ворота, продолжали переливаться и подрагивать над городом, как флаг на ветру, или северное сияние. Поднявшись, маленький никс побежал, не глядя под ноги, за своим немногословным спутником. Он то и дело спотыкался, но не мог отвести взгляда от этого невероятного чуда. Когда же он догнал быстро идущего Эна, и открыл было рот, то смог издать лишь какие-то несвязные речи, в которых переплелись десятки вопросов, вертящихся у него в голове. Эн же все продолжал молча идти к городу.

Было ли это отблеском света, но одежда молодого ювелира тоже преобразилась. Золотые узоры и канитель на его плаще сияли солнечным светом, словно проходящим сквозь чистый янтарь, а в его темных волосах сверкала алмазная пыль, какую обычно можно было увидеть на чистом утреннем снегу. Феликс было подумал, что и его волосы блестят не хуже, но проверить это не смог. Так они дошли до самых ворот, и взгляды всех жителей сопровождали их. Но Феликс не боялся, так как все они выражали дружелюбие и доброту. Еще раз кинув взгляд на Эна, он увидел, что теперь вместе с ними шагает еще один полупрозрачный человек, который присоединился к ним из строя этих гордых призрачных великанов, такой же бестелесный и золотистый. То был высокий мужчина в расцвете своих лет, с бородой до подбородка, заплетенной блестящими лентами в упругую косу. Его длинные волосы спадали до плеч, и так же, как и борода, местами были заплетены в небольшие красивые косы. На плечах же у него были царственные одежды, доходившие до самых его ног. Он шел, слегка улыбаясь, то и дело украдкой поглядывая на Эна, который в свою очередь будто бы и не замечал нового спутника.

Так, втроем, они дошли до самых ворот и остановились у заваленного прохода. Феликс все вертел головой, глядя то на толпы полупрозрачных горожан, то поднимая взгляд на исполинские статуи, поддерживающие на своих плечах светящиеся стены города. Феликс смотрел на сотканных из света людей, и до него не сразу дошло, что все они отличаются от каирнальских привидений. В Забытом королевстве он видел лишь воспоминания, тогда как сейчас перед ним стояли настоящие призраки!

Пока он потрясенный новыми мыслями осматривал улыбающихся ему великанов, Эн подошел к скале, и звездный свет очертил на грубой каменной породе новую полосу, на этот раз витиеватую, похожую на молнию. Грянул гром и сверкнула молния, после чего скала разошлась, открыв темный проход, достаточный, чтобы в него мог протиснуться обычный человек. Феликс молча проследовал за Эном в образовавшуюся расщелину, а за ним прошел и бесплодный великан. Ламп у них не было, но они были и не нужны — звездный свет проникал сюда из большой трещины в потолке, а также источался от призрачной фигуры ферасийца, шагающего с ними рядом.

Они оказались в большом зале с высокими колоннами и разноцветными стенами. Всего его разглядеть Феликсу так и не удалось, так как свет хоть и проникал сюда, но его было недостаточно, чтобы осветить все стены. Казалось, что помещение было не меньше самой горы, в недрах которых они сейчас и находились. Феликс шел по все еще целой драгоценной плитке, и ему то и дело попадались давно истлевшие тела защитников этого места, облаченные в золотые доспехи. Порой ему встречались и черные панцири ашурийцев, разрубленные пополам могучими ударами топоров.