Звезда Ворона

ле Гион Илья

Не имеющий почти никаких навыков верхового боя, Феликс смог увернуться от первого копья, но вот второй наконечник с жгучей болью ужалил его в плечо чуть выше сердца. Боль была дикая, но лишь первое мгновение. Леденящий страх приглушил все остальные чувства, и Феликс, перехватив тяжелый меч правой рукой, тут же ударил им в ответ. Странно, но меч с легкостью пробил кольчугу, словно сырую бумагу, и врезался в бок противника, который, словно настоящий безумец, схватился за лезвие рукой, не давая Феликсу вытянуть меч обратно. Точнее, он так полагал, но оружие с легкостью выскользнуло обратно, лишив всадника еще и нескольких пальцев.

Феликс был будто бы не в своем теле, не чувствуя ничего, кроме бьющего в лицо влажного ветра и приятной тяжести меча в руках. Боль и

страх смешались в его голове, и полностью завладели его сознанием. Он раз за разом отражал все новые выпады, а рядом с ним то и дело выскакивал Милу, стукая очередного всадника пастушьим посохом. Над их головами свистели стрелы и гремел гром, совсем рядом сверкали смертоносные молнии, и улетали дугами в туманную дымку, а противники все прибывали. На место одного приходили двое, и было совершенно непонятно, сколько их еще. Вот и снова трое подоспели откуда-то сзади, заняв место раненого товарища. Феликс снова поднял меч, намереваясь нанести очередной удар, как откуда ни возьмись появилась черная, как ночь, карета. Сердце маленького никса ушло в пятки, когда он увидел взмыленных коней с выпученными глазами, обливающихся белой пеной. В его памяти возникла каменная повозка, похожая на ладью, в которой сидели мертвые короли. Но быстро опомнившись, он заметил, что эта карета все же отличается от той, и выглядит на первый взгляд вполне обычной. Казалось, что на осознание этого ушли часы, но прошло всего пара мгновений. Всадники с алыми плащами, которые мрачным закатным шлейфом развивались за их спинами, преследовали маленький отряд, и не было им конца. А тут еще и подкрепление им подоспело! И что же ждать от этого железного фургона?

Феликс быстро уловил маленькую фигурку, сидевшую на месте кучера. Бросив вожжи, она в мгновение ока прыгнула вперед, и, словно цирковой акробат, стала перебираться по спинам лошадей, грациозно, будто настоящая кошка. Феликс и глазом не успел моргнуть, как она перепрыгнула на лошадь одного из нападавших воинов. Теперь Феликс смог увидеть, что на лице у нее была расписная деревянная маска, и понять, кто именно скрывался под ней, было невозможно. А тем временем незнакомец вытащил из-за пояса тонкий меч, похожий на длинную иглу, и сразу же вонзил его в шею одному из всадников, между сочленениями латного воротника. Спихнув зазевавшегося противника ногой с седла, незнакомец занял его место, и тут же метнул в другого противника маленький пузырек. Вспыхнуло синее пламя, и второй всадник рассыпался в белую пыль. Что стало с третьим преследователем Феликс не увидел, так как сам вступил в схватку с очередным противником. С помощью Милу ему удалось одолеть и этого врага, и когда тот повалился на бок, обливаясь кровью, Феликс стал ощущать, что и его силы скоро иссякнут. Раздирающая боль в ране от копья все нарастала, но отвлекаться на нее не было времени.

Он повернул голову в сторону неожиданного союзника, чтобы проверить, как тот справляется, и как раз вовремя. Тот, все еще сидя на отобранной у преследователя лошади, достал из-за спины длинную, обмотанную тряпками с нарисованными на них рунами палку. Сначала Феликс подумал, что это был метательный дротик, так как за спиной у незнакомца висел колчан, из которого выглядывало еще несколько таких же разномастных черенков, но потом понял, что это была очень длинная курительная трубка. Приподняв маску, незнакомец вставил мундштук в рот, и крепко затянувшись, выпустил несколько струек синего, потрескивающего словно сырые поленья, дыма. Но то был не такой глубокий и тучный дым, какой обычно выдыхала Анья, а совсем наоборот — две юркие струйки вырвались наружу, и словно змейки-шутихи стали выплясывать вокруг убегающего отряда сложные узоры, которые на мгновение вспыхивали пламенем прямо в пустом пространстве, а затем угасали. После этого настала очередь другой трубки, которая была завита спиралью, словно бараний рог. Из нее незнакомец выпустил даже не дым, а что-то больше напоминающее блестящую пыль, которая замерцала вокруг них великим множеством разноцветных переливов. И только тогда Феликс стал понимать, что больше не слышит звуков битв и погони, при этом

все его товарищи тоже были в полном недоумении. Борода Хольфа была залита кровью, по большей части его противников, и в ее растрепанных недрах, словно голодный птенец из гнезда, выглядывал алый кусочек вражьего уха. Преследование закончилось так же неожиданно, как и началось.

— Господин Феликс! — нарушил тишину встревоженный голос Милу. — Тут Рольф, он ранен!

— Не останавливайтесь! — тут же приказал их неожиданный спаситель, и Феликс услышал в его голосе знакомые нотки. Он был молодым и звонким. — Держите путь к Аркалийскому лесу, я позабочусь о вашем друге! — сказав это, он перепрыгнул в повозку, которой теперь, как мог, управлял Милу, распластавшись через загородку и не выпуская из рук подрагивающих вожжей. Рольф лежал между корзинами с припасами, и из бока у него торчала черная стрела с красным оперением.

— Там еще один! — внезапно крикнул кто-то, и Феликс вновь поднял меч, приготовившись к новой стычке. Из очередного мшистого валуна действительно показался всадник, но ехал он уткнувшись головой в шею лошади, которая и сама еле волочила ноги. Хольф прямо на скаку пихнул его древком топора, и тот лениво сполз с лошади, словно мешок муки.

— Дремлет. — буркнул он в бороду, и сплюнул изо рта кровавую слюну.

— Едем до пролеска, а там можно будет и передохнуть. — сказал незнакомец, осторожно и со знанием ощупывая руками рану Рольфа.

Феликс не опускал меча до самого привала. Клинок почему-то вдруг стал совсем легким, и даже вроде как ужался в размерах. Когда Феликс только достал его, тот был чуть ли не ростом с человека, а теперь едва ли дотягивал и до половины. Ехали до пролеска молча, если не считать болезненных стонов Рольфа, да недовольного ржания тройки вороных коней, которые сами по себе, без хозяина, тянули железный фургон незнакомца, не сворачивая и не убегая. Когда они остановились у темных деревьев с серой пожухлой листвой, рана Рольфа уже была умела перевязана, а стрела удалена вместе с наконечником.

— Тут можно уже не бояться нападения. — буднично сказал незнакомец, потирая руки и направившись к своему фургону. — Я только кое-что проверю, и тут же вернусь к вам.

— Кто это был, интересно знать? — спросил Феликс, кинув взгляд на болотистые равнины, выстроившиеся на горизонте. — Я про тех, что напали. На зоарийцев и зургалов они не похоже.

— Воины Алгобсиса. — ответил Эскер, склонившись над Рольфом и проверяя его рану. — Обычные конники, ничего страшного. Сюда они уже не сунутся, это тоже правда. Ведьмы просто так их не пропустят, а они не настолько еще лишились рассудка, чтобы соваться сюда с боем.

— Снова угодили в засаду, но в этот раз хоть все вместе остались. — сказал Дэй, и подойдя к Милу, попытался вынуть из его трясущихся рук свой посох, который тот прижимал к груди, словно святую реликвию. — Вижу он тебе славно послужил, а теперь верни его, пусть послужит и старому владельцу.

Милу, все такой же потрясенный, разжал руки и отпустил посох.

— Черный фургон. — только и проговорил он. — Вот он, как есть, прямо туточки.

— Видать, у нашего мальца и вправду глаза в ушах, и уши в заднице. — заметил Арель, тоже подходя к остальным. — А ты чего, молчаливая сардина, ничего не заметил? — обратился он к Серафилю. — Эх ты, а еще разведчик называется.

— Стоит понимать, что это и есть та самая загадочная ученица Аньи, про которую та писала. — сказал Эскер, переводя взгляд на невысокую фигуру, которая уже возвращалась к ним. — Интересно будет расспросить ее обо всем поподробнее, и зачем пряталась от нас, и что такое в ее фургоне.

— Этого я пока не могу сказать, мой глубокоуважаемый Эскер Оманис. — раздался молодой голос ученицы, которая возвращалась обратно, и по-видимому услышала его слова, при этом держа в руках ступку, из краев которой плавно переливался белый пар. — А это, стало быть, знаменитый господин-вор, Феликс Лихт? — проговорила она, направив свою расписную маску на Феликса. — Какая высокая честь познакомиться со столь легендарной личностью, сумевшей обвести вокруг пальца самих капелланов.