Звезда Ворона
Шрифт:
— Мне будет достаточно и одного меча. — сказал молодой ювелир, поднимаясь на ноги. — И он у меня уже есть.
— Что это все такие беспокойные сегодня? — Милу наконец проснулся, и тяжело разлепив глаза, окинул всех заплывшим взглядом. — Это сейчас что, утро уже?
— Утро-то утро, только вот совсем не доброе, как хотелось бы. — сказал Феликс. — Давай, поднимай-ка свой зад, да иди поищи Дэя. Только смотри, не сильно задерживайся… — Феликс посмотрел на Унлаху вопросительным взглядом. — Сколько у нас времени?
— Пара часов, прежде чем враг подступит к деревне. — ответила
— Если у нас есть столько времени, то не лучше ли нам уйти сейчас, — тут же сказал Феликс, — ведь очевидно, что враг идет за нашей каменной скрижалью.
— Отсюда есть лишь несколько путей, и все они перекрыты крупными отрядами врага. Пробиться через них будет очень трудно, и лучше будет остаться здесь и подождать подкрепления. Не бойтесь, в деревню враг не вступит.
— Подкрепление? У вас есть еще воины? — удивленно проговорил Эскер.
— У нас — нет, но в деревне, помимо вас, находятся еще и другие уважаемые гости. Высокие гости, которые располагают достаточными силами, чтобы разгромить те безумные отряды, которые движутся сюда. — сказав это, Унлаха посмотрела на Нананиль. — Не имею сомнений, что к вечеру они уже прибудут к нам на помощь.
И все же слова предводительницы ведьм не могли полностью успокоить сердце Феликса. Он и представить себе не мог, как они собираются сдерживать многотысячное войско такими малыми силами. Да и сами стены этой необычной деревни совсем не были похожи на неприступную твердыню. Больше всего они напоминали обычный частокол, который вырос из-под земли.
Оставив приготовления обороны тем, кто в этом хоть что-то смыслит, Феликс взял скрижаль, которую во время ночной беседы принес с собой, и поднялся к себе в комнату чтобы положить ее обратно в сумку. Сердце его полнилось тревогами, и даже теплая пульсация каменной таблицы не успокаивала его. Более того, на его левой руке вдруг стал болеть давний шрам, который достался ему от богохульного ритуала пиктов. Раздражающее покалывание усиливалось с каждой минутой, и в какой-то момент Феликс даже выругался на такое положение дел.
— Безумная Дочь, что за новые беды ты нам уготовила! — воскликнул он, сжав кулак, пытаясь унять еще и подступающую дрожь, которая теперь прибавилась к боли.
Повесив сумку со скрижалью на плечо, Феликс взял Эльзир в больную руку, надеясь, что холодная рукоять немного уймет раздирающую его боль. И к его удивлению это действительно помогло! Боль все еще была, но уже не такая сильная, будто далекое эхо.
— Вот бы еще левой рукой научиться драться. — вполголоса проговорил Феликс, понимая, что если отпустит меч, то боль снова вернется. — Ну, на крайний случай, возьму в обе руки.
И Феликс, перехватив рукоять обеими руками, сделал несколько нерешительных взмахов мечом. Ярко сверкнуло серебро, и воздух наполнился музыкальными нотами, какие не под силу издать обычному земному клинку.
— Неплохо-неплохо, — раздался у двери бодрый голос Зено, — но будет еще лучше, если вам удастся разрубить им не только воображаемых, но и вполне реальных врагов.
Феликс покраснел, и хотел было убрать меч в ножны, но быстро сообразил, что ножен-то у него и нет. И почему, собственно, ему не использовать
— Что-то потеряли? — продолжила разговор Зено, облокотившись о стену и скрестив руки на груди.
— Да вот, хочу отыскать ему ножны, раз уж мне велено им владеть. — ответил все еще красный Феликс. — После рубки воздуха нужно и передохнуть малость.
— Вам же было сказано, что Эльзир отвергает любые ножны. — с усмешкой напомнила Зено.
— Не знаю, что вы имеете в виду, но, как говорят умные люди: не попробуешь — не узнаешь.
Феликс наконец отыскал что хотел, взяв в руки ножны, которые остались от арлекинского клинка — Альвакира. По размерам они были как раз впору Эльзиру, хотя, как заметил Феликс, этот полный загадок клинок волен был сам менять размер, по крайней мере, когда его держали ведьмы, он был в несколько раз длиннее.
Секунду постояв, и зачем-то дунув в тонкое отверстие ножен, Феликс осторожно вложил в них клинок. Тот вошел невероятно тихо и плавно, без единого звука. И Феликс было обрадовался, но через секунду с громким возгласом и руганью уронил меч на пол. Руки его обдало жаром, и он увидел как запылали изящные ножны, в момент превратившись в горстку пепла, на котором остался лежать Звездорожденный клинок.
— Проклятая Дочь, мать всех безумцев! — воскликнул Феликс, потирая обожженные ладони о куртку, под звонкий смех Зено.
— А интересное оружие вам досталось, господин Феликс. — все еще посмеиваясь сказала Зено, подходя к мечу и беря его в руки. Феликс было хотел предостеречь ее от такого глупого поступка, но потом понял, что вряд ли Зено совершала бы такие необдуманные действия. И верно, меч, похоже, уже остыл, и не навредил рукам веселой спутницы Феликса. Зено бережно провела пальцами по лезвию, внимательно изучая выгравированные на нем черные и золотые завитушки. Пока она вертела клинок в руках, Феликс увидел, что тонкие узоры меняют свой цвет в зависимости от того, какой стороной повернут клинок. — Видимо, это какие-то древние алхимические письмена, скорее всего шутовские. — сказала она, переворачивая меч в руках. — Понятия не имею, что они означают, но в них вся сила и содержится. Металл, на первый взгляд — обычный сплав. Я попросила бы у вас его на время одолжить, чтобы изучить получше, но, как видно, вам сейчас он нужнее. — и она протянула меч обратно.
— Вы ведь не затем только пришли, чтобы сказать мне эти приятные слова. — с подозрением сказал Феликс, забирая меч обратно.
— Ну, вообще-то, тут вы правы, я действительно пришла не только за этим. На самом деле я хотела извиниться за, так сказать, долгие годы нашей вражды. Понимаю, вам не легко будет принять меня, и куда тяжелее господина Анастериана, но мы и правда не желаем зла ни вам, ни семье де Сильво.
— Да… Да, я принимаю ваши извинения. — после недолгой паузы ответил Феликс. — После того, что я услышал и увидел… Вы тоже простите меня за столь резкие высказывания. Мне не стоило говорить такие слова. Кстати, о семье Гантэра — вы толком и не рассказали, что там с его дочкой Мавис.