Звезда Ворона
Шрифт:
— Что случилось? — спросил Феликс, озадаченно смотря по сторонам. Эн стоял в нескольких шагах от него. — Что случилось с городом? В смысле, он ведь не сгорел, так?
— Сгорел. — спокойным тоном ответил Эн. — В тот день от него не осталось даже стен.
— Как же так? — удивился Феликс. — Но мы ведь были в нем, и он был в точности таким же, как и в этих миражах. — внезапно Феликс осознал, что Алгобсис и в самом деле не изменился за все это время, хотя маленькому никсу даже не представлялось сколько веков могло пройти с того момента.
— Через год, после того, как я стер его с лица земли, этот город вновь появился на том же месте, таким, каким был прежде. И сколько бы раз я не разрушал его, он снова возрождался там, где и был. Наконец меня утомила эта бессмысленная игра, и я оставил его в покое, вычеркнув его из истории и памяти людей.
— Это ужасно. Неужели не было иного
— Сейчас, вспоминая то время, я начинаю жалеть о том, что не воспринимал это место серьезно. — Эн задумчиво опустил взгляд, погрузившись в свои собственные, невидимые Феликсу, воспоминания. — Для меня это место было не больше чем камень, который лежит перед дворцом и портит своим невзрачным видом всю картину. В итоге я перестал его замечать, предоставив решать эту проблему моим вассалам.
Внезапно Эн поднял голову, как если бы услышал, что его окликнули по имени, и устремил странный, наполненный тревогой и нетерпением взгляд в ту сторону, откуда теперь полился яркий свет. Окутав все пространство, свет сформировал новое воспоминание.
На этот раз они очутились посреди бескрайних песчаных дюн, где на небольшом клочке зеленого оазиса располагалось строение, которое Феликс воспринял как некий экзотический храм. Построенный из белого камня, он был пирамидальной формы, и отдаленно напоминал Храмы-Города, правда был не таким мрачным и гнетущим. Легкий ветер безмятежно трепетал невесомые цветные занавески, которые выполняли функцию дверей, а по наклонным стенам с приятным звуком стекала кристально чистая вода, которая распределялась по желобам и уходила к маленькой реке, огибающей все каменное строение. Эту блаженную и мирную картину не портила даже крохотная деревушка, которая расположилась у подножия храма. Феликс увидел водяное колесо, которое медленно и спокойно поворачивалось, скрепя досками, когда на него с приятным журчанием падала вода со стен пирамиды. Люди же здесь были подобны стае фламинго — чистые и спокойные, они, казалось, совершенно не знали забот. Единственное, что выделялось на их фоне, была длинная процессия карет и паланкинов, которая подбиралась к этому райскому уголку. Но больше всего Феликса удивила реакция Эна, который быстрым шагом направился к остановившейся у подножия храма процессии. До этого Эн не проявлял такой сильной настойчивости, и Феликсу стало интересно, что именно так взволновало молодого ювелира.
Подойдя вместе с ним к самому большому паланкину, который Феликс когда-либо видел в своей жизни (его одновременно несли двенадцать крепко сложенных мужчин), маленький никс увидел, как сквозь алые занавески вышла королева Каа. На этот раз ее одежда была менее строгая, что вполне обуславливалось беспощадно палящим солнцем. Королева была обмотана легкими тканями, которые извивались совершенно непонятным образом, словно были живыми. А пока Феликс рассматривал королеву, вслед за своей матерью из огромного паланкина вышел и сам король. На нем так же были свободные ткани и длинная юбка красно-белых оттенков, украшенная драгоценностями. Взгляд его золотых зрачков тут же устремился на подоспевшего к его ногам одного из жителей деревни, который оказался стариком с длинной раздвоенной бородой и цветочным венком на голове. Феликс подумал, что это был староста, так как все остальные жители явно полагались на него, застыв в трепетном предвкушении.
— Для скромных слуг невообразимая честь быть замеченными повелителем всего сущего. — упав на колени, проговорил старик. — Что мы можем сделать, чтобы доставить радость вашему светлому сердцу?
— Ты прекрасно знаешь, для чего я здесь. — холодно ответил Сахимэль, глядя на старика сверху вниз как на пустое место. — Веди нас к своей небесной деве, или кому вы там поклоняетесь?
Некоторое время старик не смел пошевелиться, уткнувшись носом в белый песок у ног Эна. Пауза вышла довольно долгой, но при этом никто не высказал какого-либо недовольства. Выжидательные взгляды королевы и ее сына были все так же направленны на старика, руки которого теперь стали дрожать от страха. Феликсу показалось, что тот не хочет выполнять приказ короля, но при этом боится последствий, которые могут вызвать его неповиновение. Но пронзающий взгляд Сахимэля наконец пересилил его смертную волю, и старик медленно поднялся на ноги, при этом вид у него был такой, будто он идет на эшафот.
— Как будет угодно вашей светлой воле, мой добрый повелитель.
Феликсу показалось, что старик в одночасье постарел еще на несколько десятков лет. До этого быстро передвигающийся, сейчас он шел, сгибая спину и трясся всем телом. Его кожа стала бледной, и казалось, что он вот-вот упадет в обморок. Но одного взгляда королевы,
Не спеша, они стали подниматься по украшенной драгоценностями лестнице, направляясь к темному входу в храм, из которого веял приятный ветерок, колышущий невесомые занавески, которые своими плавными движениями будто бы заманивали к себе, как руки южных танцовщиц из Старых Городов. Сахимэль вместе со своей матерью медленно поднимались вслед за старостой, не обращая внимания на прикованные к ним взгляды жителей деревни, которые теперь разом побросали все свои повседневные дела. Феликсу даже стало немного не по себе от их одинаковых выражений лиц, в которых теперь, помимо страха и благоговения перед внезапно посетившим их правителем, просматривалось еще и странная тревожащая черта. Феликс подумал, что они похожи на статуи священнослужителей, которые сурово смотрят на грешников, когда те приходят исповедоваться в храм. Возможно, что эта деревня действительно была некой общиной монахов, которые присматривают за одиноким святилищем.
— Что это за место? — спросил Феликс у настоящего Эна, но тот уже успел подняться по ступенькам и не услышал его вопроса.
К тому времени, когда маленький никс поднялся наверх, испуганного старосту уже подвели к проходу внутрь. Без каких-либо слов, старик просто указал трясущимся пальцем на темный вход. Теперь, помимо приятного ветерка и журчания воды, Феликс стал улавливать безмятежную мелодию, которая была такой тихой, что не воспринималась ушами, а казалось, просачивалась прямо в его мысли.
Еще раз взглянув на испуганного старика, Сахимэль хотел было уже войти, но его остановила одна из рук матери.
— Будь осторожен сын мой. — тревожно проговорила она, но король лишь смахнул ее руку, даже не удостоив ее взглядом.
Подойдя к радужным занавескам, он отвел их в стороны и прошел внутрь. Каа, Феликс и настоящий Эн последовали за ним. И первое, что они увидели, было просторное светлое помещение ярких живительных оттенков. Вдоль всех стен, за исключением основного прохода, тянулся канал, наполненный чистой водой. В нем росли всевозможные цветы и плавали экзотические рыбы, рядом с которыми порхали такие же удивительные птицы. Весь пол был усыпан разноцветными лепестками, которые кружили в плавном танце, и создавали таким образом сложные многоцветные узоры, которые не могли быть обычным совпадением форм. Складывалось впечатление, будто какая-то божественная сила управляет ветром, и тот рисует с помощью лепестков и цветного песка множество неизвестных символов, которые постепенно сменяли друг друга в этом удивительном и медленном хороводе. В центре же помещения, окутанная солнечным светом, сидела женщина с такими белыми волосами, что Феликсу стало больно на них смотреть. Но его глаза быстро привыкли к этой неземной белизне, и он отметил, что женщина была очень красива. Ее бледную кожу так же украшали характерные для ильвов и сифов золотые узоры, а глаза были жемчужно-серого оттенка. Она была одета в черное длинное платье, что придавало ей сильное сходство с зоарийцами. Еще сильнее Феликс забеспокоился, когда увидел, что сидит она перед стеклянным алтарем, на котором лежало тело какого-то старика.
Глядя на женщину, Феликс увидел, как Сахимэль медленно подходит к ней, словно настороженный охотник, который хочет схватить живьем белоснежного лебедя. И еще раз Феликс поразился сходству этой молодой женщины с зоарийцами, и ему в голову закралась мысль, что это могла быть их принцесса или какая-нибудь верховная жрица. А тем временем взгляды как короля, так и его двойника, были прикованы к молодой женщине, и оба смотрели на нее так, как если бы другого мира для них и вовсе не существовало. Не отводя глаз, Сахимэль поднимался по ступенькам, даже не глядя под ноги. Эн же просто уселся на одну из ступенек, все также не сводя золотых глаз с женщины.
Медленно подойдя к стеклянному алтарю, король, наконец, оторвал околдованный взгляд от бледнокожей женщины, и теперь внимательно смотрел на старика, который лежал, укутанный покрывалом из цветов. Приглядевшись внимательнее, Феликс отметил, что хоть тот человек и был невероятно стар, его серебристые волосы все еще были пышными и ухоженными, и водопадом спадали по краям алтаря. Так же Феликс увидел все те же золотые узоры, которыми была испещрена морщинистая кожа незнакомца. Наверное, когда-то он тоже был очень красивым, но время его не пощадило. Иссохшие руки были сложены на застывшей груди, отчего становилось ясно, что этот старик уже был мертв. Сахимэль же тем временем провел рукой по золотым узорам на бледном лице старика, а затем взял в руку одну из седых прядей и пропустил ее сквозь пальцы.