Звезда Ворона

ле Гион Илья

— Наверное, тебе лучше пойти отдохнуть. — раздался голос Дэя, и Феликс увидел, как пастух положил свою руку на плечо Милу. — У тебя нехороший вид. Ты, как мне кажется, совсем не спал за все это время.

— Я…да. — устало проговорил Милу, мигом растеряв всю свою тревогу.

После слов пастуха, и Феликс заметил, что мальчик еле стоит на ногах, покачиваясь, словно подвыпивший конюх. И как он раньше этого не видел?

— В кубриках еще есть свободные места, так что можешь поспать там. Пойдем, я тебе провожу. — проговорил Эскер, беря Милу за локоть. — А потом, как выспишься, мы найдем тебе подходящее занятие. У нас для всех работа найдется.

Когда они покинули

каюту, внутри остались лишь Феликс, Дэй и Эн. Тревога за Милу прошла, но теперь Феликса беспокоила мысль о скором посещении базы самых опасных преступников и бандитов во всем Кальдеросе. Он был немного удивлен, почему это все, кроме него, так спокойно восприняли эту безрадостную новость. Разве они не понимают, насколько это опасное место? Но немного поразмыслив, Феликс пришел к выводу, что Железные Маски уже не в первый раз сотрудничают с пиратами, к тому же он был уверен, что Эскер, который так стремится попасть в Храмы-Города, не стал бы совершать неосознанных поступков. Поглощенный своими мыслями, Феликс заметил, что Дэй внимательно смотрит на него своим единственным глазом. Эн же вальяжно разместился на капитанской кровати с небольшой книжкой в руках.

— Меня все еще беспокоят твои слова, мой добрый друг. — вдруг заговорил Дэй, и Феликс не сразу понял, к кому он обращается. — Я про то, что ты мне рассказал у королевского замка в Эль-Хафа.

— А, ты про Анастериана? — вспомнил Феликс. — Ну так он, как я уже сказал, ничего не сделал с плитой.

— Нет, не это меня тревожит. — задумчиво проговорил Дэй, устремив взгляд перед собой. — Понимаешь, семья Тенебрис, она… — тут он осекся, а затем, секунду что-то обдумав, быстро прибавил: — Нет. Ничего, забудь.

В этот момент дверь каюты открылась, и в проеме появилась голова Ареля, словно морда пса, учуявшего в хозяйском доме запах свежего мяса.

— Эй, болотная креветка, ты ведь хотел постоять за штурвалом, правильно говорю? Давай, иди, пока я добрый. — проговорил он, и тут же исчез, громко хлопнув дверью.

Феликса немного насторожило неуверенное поведение Дэя, но он решил не расспрашивать его, и подождать, пока тот сам не расскажет о своих тревогах, когда сочтет, что для этого настало подходящее время. Поэтому маленький никс постарался отбросить свои мрачные мысли, по поводу неотвратимой встречи с пиратами, и отправился наверх учиться управлять кораблем.

***

Так прошло три недели. Каждый день Феликс со скучающим видом наблюдал за восходами, выполнял унылые и однообразные поручения, и время от времени рассказывал веселые байки, которые по достоинству оценивали лишь Милу, Дэй и Арель. Последний оказался не таким уж и зловредным, как поначалу показалось Феликсу. Лишь Арель из всей мрачной команды, кроме Феликса, тоже делился интересными историями, которые, в основном, касались самого капитана. Все они звучали как детские выдумки, нежели реальные события. Чего только стоил рассказа Ареля о том, как он, в одиночку, пустил на дно целый флот королевства, о котором Феликс даже ни разу не слышал. Когда же у капитана случалось хорошее настроение, он пускал за штурвал Феликса, а один раз даже позволил Милу немного постоять за штурвалом, крича ему в спину отборные морские ругательства, когда тот делал что-то не так. Временами и Эн тоже поднимался на корму, где с задумчивым видом вглядывался в водную гладь или вырезал из переработанного свечного воска сказочных птиц или мифических животных. Обычно это происходило ночью, когда большинство из команды спали. В эти моменты Феликсу казалось, что молодого ювелира что-то гложет изнутри, но тот не хотел делиться своими мыслями, а Феликс был слишком хорошо воспитан,

чтобы вот так напрямую интересоваться о таких вещах. Но в одном он был уверен — чувства, которые Эн испытывал в эти одинокие моменты, нельзя было назвать страхом. Каждый раз, когда они сталкивались взглядами, Феликс видел решительный огонь в глазах молодого ювелира. Наверное, это было что-то личное, и никак не связанное со скрижалью и путешествием в Самсонские пустоши.

Еще одной проблемой для маленького никса оказалась скудная и пресная пища. Как бы Феликс не старался, но он так и не смог привыкнуть к пересоленому мясу и сухарям. Кислое вино, которое подавали вместе с едой, было настолько разбавлено водой, что Феликсу казалось, будто он пьет из лужи, в которую уронили кувшин с яблочным уксусом. Каждый раз, когда наступало время трапезы, Феликс корил себя за то, что не додумался взять с собой несколько кувшинов мередианского вина, или хотя бы северной пива. Единственным утешением были финики и сушеные фрукты, которыми можно было заглушить отвратительный вкус морского алкоголя.

Неожиданным развлечением, если это можно было так назвать, оказался шторм, в который они попали на восьмой день путешествия. Бушующий ветер бросал корабль из стороны в сторону, а плотный шквалистый ливень с такой силой барабанил по железной обшивке корабля, что казалось будто на корабль взобралось полчище крыс, которые вознамерились захватить судно, стуча своими маленькими лапками и царапая железо острыми когтями. Наемники стойко боролись со стихией, и даже Милу не остался без дел, вместе со взрослыми мужчинами удерживая своими сильными руками толстые канаты. После этого события, мужской решительности в здоровяке прибавилось, и он стал с еще большей охотой помогать команде управляться с кораблем.

Но как бы хорошо не шли дела, день, когда они должны были пришвартоваться к Альта-Петре, неумолимо приближался. Эскер уверял, что бояться им нечего, и что пираты не станут их трогать, так как у тех было давнее соглашение с Железными Масками. Организация наемников нередко привозила с проклятого континента разного рода товары, которые пираты, по вполне понятным причинам, не могли сами заполучить. Но Феликс все равно чувствовал, как по его телу пробегает неприятная дрожь, как только он думал о пиратском острове.

Был вечер, когда с верхушки самой высокой мачты донесся возглас, оповещающих всех, что впереди виднеется земля. Феликс в это время сидел на связке канатов, и безуспешно пытался выловить рыбу, чтобы хоть как-то скрасить невеселый морской рацион. Услышав команду впередсмотрящего, он тут же вскочил на ноги и подбежал к носу корабля, но разглядеть хоть что-то ему так и не удалось. Помимо неприятной холодной темноты, видимость ухудшал и плотный туман, который все сильнее окутывал корабль, словно огромный ленивый осьминог, захватывая своими белыми щупальцами нижнюю часть судна. Вскоре туман стал настолько непроглядным, что стало казаться, будто они пробираются не по морю, а по большим белым сугробам.

Бестолково вглядываясь перед собой, Феликс, наконец, увидел тусклый свет маяка, пробивающийся сквозь белую пелену. Будто одинокая свеча, стоявшая на вечернем алтаре в маленькой часовне и призывающая своим светом покаяться в своих грехах заплутавшего пьяницу, маяк неумолимо светил, разгоняя белую дымку и освещая им путь. Через некоторое время к нему стали прибавляться другие маленькие огоньки, как светляки, вспыхивая один за другим в промозглом морском воздухе. Феликс услышал, как где-то под ним спустились на воду весла, и корабль замедлил свой ход. Очень медленно, но туман стал отступать, открывая вид на пиратский остров.