Звездная бирема «Аквила». Рубеж
Шрифт:
До расчетного времени ухода с орбиты Алнота оставалось 6 часов.
— Гласиата. Колония Гласиата! Что ты морщишься, Виниция? Разве плохое название?
— «Ледышка»? — белокурая вигилия фыркала, как неисправный инжектор. — Это в твою честь, что ли? Разве это подходящее имя для планеты?
— Это кто «ледышка»? Я? — вторая девица возмущенно зашипела и ткнула подругу кулаком в плечо. — Сама придумала?
— Нет, Тит Дидий из второй центурии напел! — хихикнула та. — Пока нашу Рубиллию заведешь, вспотеешь. Так и сказал.
—
— А я что говорила? Будешь теперь меня слушать, дура, прежде чем с «красными» в койку прыгать!
— Ну, а ты что предлагаешь? Колония Гласиата тебе не нравится, но надо ж как-то назвать этот грязный шарик.
— Колония Амата, — Виниция вздохнула и мечтательно прижмурилась. — Потому что там наша наварх встретила свою любовь…
7
Козел (лат.)
— А ну закрылись, дуры! — прикрикнул на девушек третий вигил. — Кончай о навархе трепаться. Не видите, шлюз уже открыт. Смирно, твоюцентурию.
Невольно подслушавший перепалку патриций прошел мимо вытянувшихся во фрунт Аквилинов, не поведя и ухом, а вот Кассия, шагавшая следом, не удержалась и все-таки стрельнула глазами в сторону слегка порозовевших спорщиц.
— А тебе, дорогая, что больше нравится: колония Гласиата или Колония Амата? — вполголоса спросил Ацилий, пока лифт поднимал их на командную палубу к мостику.
Девушка пожала плечами:
— По мне, что Амата, что Гласиата — один хр… кхе-кхе, — поймав взгляд патриция, бывшая манипулария изобразила першение в горле, притом довольно натуральное. — Хотя про любовь это они хорошо придумали. А нам не нужно ее сначала завоевать, а потом уже имя придумывать?
Ацилий не успел ответить. Дюжий вигил открыл дверь, и они оказались на мостике «Аквилы». Снова. Патриций вдруг поймал себя на мысли, что это заполненное людьми, приборами и панелями помещение стало казаться почти родным.
— Но согласись, госпожа Кассия, что гораздо приятней завоевывать Колонию Амата, чем какой-то паршивый Алнот, — со смешком проговорила наварх, демонстрируя отличный слух, и, развернувшись в кресле, помахала рукой. — Добро пожаловать. Скажу за весь экипаж: мы скучали по твоему обществу, Божественный.
— Позволь вернуть любезность, доблестная Ливия, — Ацилий улыбнулся. — Мы тоже скучали по «Аквиле». И теперь, — он окинул мостик быстрым взглядом, оценивая изменения, — готовы приступить к своим обязанностям незамедлительно, верно, Кассия?
— А то, — девушка кивнула. — Вот прям хоть сейчас.
— Тогда прошу, — Ливия поднялась и жестом указала на свое кресло. — Не будем тянуть. Квинт Марций?
Префект молча освободил место для патриция и перешел к тактическому посту.
— А я побуду за рулевого, — наварх потерла ладони. — Ульпий, освободи штурвал. Открыть канал с кораблями эскадры.
— Связь с «Либертас» установлена, наварх.
— Что с «Целерой»?
—
— «Целере» занять позицию в авангарде. Проведи нас к этой кротовине, Марк Фурий, а дальше…
— Наварх! — связист осмелился перебить командира, и не без причины. — С планеты поступают странные сигналы. Похоже, данайский вирус добрался до системы контроля ошейников.
Ливия нахмурилась и промедлила пару мгновений, прежде чем приказать:
— Улетаем.
В конце концов, то, что началось сейчас на Алноте… это были проблемы варваров и их бывших рабов. К Республике в данный момент это не имело никакого отношения. Эскадра оставляла в системе Элеферы буй, чтобы потом, когда всё будет кончено, вернуться и объявить этот бесхозный мир своим. Но это случится потом. А сейчас…
— Мне вот интересно, — тихонько шепнул себе под нос Плавтий. — А как же они умудрялись пролезать в кротовину, если…
— Астрогация! — резко бросила Ливия. — Не спать на пульте!
«Если у них не было лигариев», — хотел сказать Плавтий прежде, чем наварх пресекла его рассуждения. Прежде, чем Кассия, вся извертевшаяся в предвкушении прыжка, расслышала и задумалась — а в самом деле, как? Ливия знала ответ. Лигарии у алнотцев были. Парфийской, самой жуткой модификации. В Парфийской империи носители Парадокса вообще не считались людьми, да и, строго говоря, ими не являлись. Тела, лишенные сознания и интеллекта, с младенчества и до завершения жизненного цикла погруженные в подобие вечного сна. «Вегетативное состояние», как сказал бы корабельный хирург «Аквилы». «Овощи» — как выразился Северин, описывая Ливии эту ситуацию. Данайский вирус уничтожил не только все системы Алнота, он прервал существование алнотских лигариев. Освободил их единственным возможным способом. Но Кассии Фортунате о таких вещах знать и задумываться не стоило. Особенно перед прыжком.
— Улетаем, — повторила Ливия, поудобней устроившись в кресле рулевого. — Вперед.
Прежде, чем надеть обруч нейтро-интерфейса и погрузиться в «Аквилу», Кассия бросила цепкий взгляд на Ацилия, точнее, на его профиль в голубоватой ауре экранов-проекций. Неидеальный, патрицианский такой, ни с кем не перепутаешь, никогда не забудешь. И если Парадокс все же подведет, то лицо Гая Ацилия Куриона будет последним и лучшим её воспоминанием. И то, что он совсем рядом и дышит в унисон — тоже замечательно.
Интересно, что случается с теми лигариями, которые исчезают навсегда в червоточине? Летят ли они в нестерпимом сиянии целую вечность? Умирают ли в муках? Становятся чем-то иным? В любом случае, они с Гаем связаны навеки и без всяких поганых имплантов.
«Откуда такие похоронные настроения, лигария? — мурлыкнула в сознании Кассии республиканская боевая бирема. — Все у вас с Блондинчиком получится. Не дрейфь!»
Сказала голосом незабвенной подруги Папии Фортунаты, чуть хрипловатым и низковатым для девушки. Впрочем, милая Папия ни в силе, ни в жестокости мужчинам не уступала, а обдолбавшись стимулятором, могла и десятника в одиночку завалить.