Звездная Кровь. Изгой IV

Елисеев Алексей Станиславович

— Вы сами выбрали свою судьбу, — почувствовал, как на меня накатило безразличие.

Почему-то я знал, что с нами русскими всегда так: сначала нам немного страшно, а потом нам становится всё равно. Когда нам становится всё равно, страшно становится всем без исключения. А я был, есть и останусь русским. Очень хотелось решить дело миром, но после того как они убили Азу — единственную соратницу, пусть и вынужденную, едва ли это было возможно.

«Десница» оглушительно выстрелила ещё пару раз, прежде чем все патроны в барабане закончились.

Не теряя ни секунды, я

выхватил «Головорез» и начал методично отстреливать тех, кто ещё мог представлять угрозу. Каждый выстрел раздавался, как гром, и каждый раз чья-то жизнь обрывалась. Вскоре их ряды поредели, и оставшиеся в живых бросились бежать, в надежде исчезнуть среди скал. Но я не дал им этого сделать. Пуля она завсегда быстрей даже самых резвых ног. Стрелял я всегда не плохо, а после того, как у меня появился соответствующий Навык, меткость возросла существенно.

Тишина опустилась на ущелье, нарушаемая лишь эхом от моих выстрелов. Я стоял посреди поля боя, окружённый телами поверженных врагов. Холодная ярость постепенно утихла, сменившись горечью. Но не бессмысленная бойня меня печалила… Увы, сожаления были роскошью, которую я не мог себе позволить.

— Леона, — подумал я, сосредотачиваясь на ментальной связи. — Леона Мур, приём. Это младший офицер Кир из Небесных людей.

Через несколько мгновений её голос отозвался в моём сознании, прохладный, немного испуганный, но собранный.

— Кир?… Извините, офицер. Где вы? Мы уже начали собирать группу, чтобы отправить на ваши поиски.

— Нашёл источник воды, — ответил я коротко. — Сейчас отправлю тебе образ, как сюда добраться. Сообщи Брогану и Зеесу, чтобы собрали и прислали сюда пару плутонгов с техникой, нужно закрепиться здесь.

— Я постараюсь… — откликнулась Леона. В её ментальном сообщении проскользнули нотки облегчения.

В моём сообщении я отправил образ своего пути до Узкого Ущелья.

— Отряд выдвинется немедленно, командир.

Я оборвал связь. Навык был удобным, но все восторги улеглись после того, как мой взгляд упал на край пропасти, где исчезла Аза. Тяжесть в груди становилась невыносимой.

Подойдя к обрыву, я посмотрел вниз. На дне ущелья, среди острых скал лежало безжизненное тело моей союзницы. Её серо-голубая кожа контрастировала с красной кровью, из-за чего вся эта картина казалась призрачной и сюрреалистической в тусклом свете. Вокруг неё начинал подниматься лёгкий туман. Что в общем было объяснимо, вода испарялась, соприкасаясь с раскалёнными камнями.

Пока я спускался по тропе, мелкие камешки хрустели под моими ногами, а ветер нашёптывал мне мрачные песни. Внутри меня разрасталась пустота. Добравшись до тела Азы, я опустился рядом с ним на колени. Стрела всё ещё торчала из груди, багровым пятном растекаясь по одежде. Я осторожно вынул её, с досадой сломав и отбросив в сторону.

— Прости меня, — прошептал я, ощущая во рту горечь. — Я не смог тебя защитить.

Сняв перчатку с руки, закрыл глаза. Удивительно, но её лицо было спокойным, даже умиротворённым. Я вспомнил её улыбку, её ярость в бою, тот огонёк, что горел в её глазах. Она заслуживала большего, чем умереть здесь, в этом забытом

ущелье.

Я начал копать могилу, используя мультиинструмент из криптора. Земля была твёрдой, но ни боль в истерзанном теле, ни усталость в мышцах не ощущалась. Каждая лопатка земли казалась маленькой платой за покой девушки не побоявшейся встать рядом со мной.

Когда я закончил, аккуратно опустил её тело в могилу. Положил рядом свой десантный нож, на мгновение задержав руку на её холодной щеке.

— Пусть земля тебе будет пухом, — голос мой сорвался на шёпот.

Поймав себя на мысли, что если ещё хоть на мгновение затяну это прощанье, то сам рядом с ней лягу, вылез из могилы. Я засыпал могилу землёй, утрамбовав её камнями, чтобы ни одна сволочь не вздумала побеспокоить вечный покой Азы.

Задумавшись над памятником, я отыскал большой камень и с трудом докатил его до могилки, а установив, задумался над надписью.

Достал плазменный сварочный аппарат и вывел на Едином:

«Здесь покоится Аза, путешественница и воин. Она сражалась и уничтожала Червей в их логове, но пала от рук предателей. Покойся с миром.»

Над головой в небе Единства снова сгущались лиловые сумерки, ветер усиливался, принося с собой пыль и песок.

Поднявшись, я почувствовал, как усталость навалилась всей тяжестью. Взгляд скользнул по вновь наполненному водой ущелью. Тёмные воды тихо плескались у моих ног. Я обессиленно сел у берега и долго сидел, смотря на воду и ни о чём конкретном не думая.

— Кир!

Звук работы парового двигателя, лязг траков о каменистую почву и крик вырвали меня из задумчивости. Я обернулся и увидел, как по склону спускается бронетранспортёр. За ним следовали ещё несколько, их силуэты казались призрачными в сумерках.

С первого спрыгнула Леона Мур. Её лицо было сосредоточенным, а глаза изучали окружение с привычной осторожностью.

— Мы здесь, командир, — сообщила она по каналу нашей псионической связи, подходя ближе ко мне. — Что здесь произошло?

Я вздохнул, отводя взгляд.

— Дикари не поняли нас, — вслух ответил я, слова упали сухо. — Напали. Пришлось драться.

Она посмотрела на свежую могилу рядом.

— «Вас» — это вас и Азу?

Я кивнул. Леона на миг прикрыла глаза, затем положила руку мне на плечо, тонко ощущая моё состояние, через псионический канал. Да я ничего и не пытался скрыть.

— Прости.

Мы сидели молча, слушая завывание ветра, шум небольшого водопада и плеск волн. Затем Леона выпрямилась.

— Нам нужно закрепиться здесь до наступления ночи.

Я с трудом подавил горькую усмешку, понимая, что эта депрессия — побочный эффект действия моего боевого стимулятора. Оборотная сторона, так сказать. Расплата за возможность часами бегать, прыгать, стрелять и рубить, не зная сомнений и страха.

— Да, — холодно согласился я. — Становимся лагерем здесь. Ждём остальных. Несколько дней отдыха и дальше двинемся в путь.

Леона вернулась к легионерам, и те начали ставить палатки. Я отстранённо наблюдал, как они суетятся. Работа кипела, но внутри меня всё ещё царил космический холод.