Звёздная пара. Путь через вечность
Шрифт:
Огорчало одно – у них не было детей. Ариана как интуит связывала это с тяжёлыми предчувствиями и непростыми временами. Ратмир поддерживал половинку, потому что в глубине души ощущал то же самое. Не время ещё, слишком много угроз таит Большой Космос.
Однажды выдался редкий свободный для обоих половинок день, и они решили прогуляться по реке, по своим излюбленным местам.
Стояло раннее утро. Изумрудно-зелёные холмы пестрели яркими пятнами весенних цветов. Ратмир и Ариана прошли через Платановую рощу, называемую жителями Арконы Долиной Эльфов – когда-то там жил народ Эльфов, а сейчас сохранилась только атмосфера – поле, погрузившись в которое можно было представить и ощутить
Ариана любила там находиться – ещё бы, ведь это самый лёгкий вход в состояние Вдохновения! Она была не только целителем, но и поэтом. А нравилось ей это пространство потому, что древняя друидская алгоритмика частенько давала о себе знать в тайниках души…
Друиды когда-то были хранителями природы, исцеляя и оберегая мир. Они сохраняли природу в балансе, выравнивая и исцеляя даже небольшие нарушения пространства. Поэтому друидская суть и была для Арианы базой развития следующей жизненной ипостаси – целительства. И тут она черпала силы для выполнения своих задач, для поддержки своей половинки да и всех воинов, кто держал Периметр.
Суровые мужчины
Изранены в боях
Суровые мужчины
Не знают слова страх.
Они не станут душу
Пред всеми открывать
И тайны не нарушат,
Храня свою печать
Любви неизреченной
В небесной вышине…
Я позову тихонько:
«Иди сюда, ко мне…»
Встали половинки чуть свет, чтобы застать Радун – солнечный ветер – поток особенной энергии. Волна приходит на рассвете, примерно за полчаса до восхода Солнца. Длительность основного потока около часа с пиком в середине. Чтобы уловить солнечный ветер, надо встать лицом на восток, где восход Солнца. Провести настройку и гармонизацию своего внутреннего состояния, ощутить границы своей ауры и её объём, насколько хватает внимания. И всем своим полем принять идущую волну – поток от восходящего солнца. Радун добавляет радости и сил в жизнь…
Ратмир и Ариана отправились дальше, к Белым Камням. Это тоже святое сакральное место, когда-то там был Древний Храм. А теперь белые камни – это всё, что от него осталось. Да ещё Родник – Источник жизни и живы. Поэтому тут лучше всего происходила подзарядка, сонастройка с ритмами Космоса Единого, если по какой-то причине они были сбиты. А причин ныне хватало. И половинки решили зайти в Источник, в свою глубину, чтобы узнать грядущее через вечность…
10 Ирка и Высоцкий
Иркины родители обожали песни Высоцкого. Дома постоянно собирались застольные туристские компании. Тогда включали на полную катушку магнитофоны, пластинки – всё, что было. Из маленького синего чемоданчика-проигрывателя лился потоком яростный голос песенной легенды Советского Союза. Мама, правда, иногда ворчала на папу:
– Ну вот, опять ты включил этого хрипача!
Но зато ей очень нравилось, как Высоцкий пел вместе с Мариной Влади в сопровождении симфонического оркестра красивые песни «Белая мадонна», «Корабли» и другие. Ведь Иркина мама получила музыкальное образование – закончила музыкальную школу и сама неплохо играла на фортепьяно – дома у них было старенькое
А походы теперь затевались только на даче. Там тоже собирались компанией; зимой ходили на лыжах до ближайшего зимовья под странным китайским названием «Фанза», разжигали очаг прямо посреди «чума» – так было устроено это зимовьё – и кипятили походный дымный чай в круглом, закопчённом и помятом, солдатском котелке…
Зимовьё – небольшая избушка в глубоком лесу, которая когда-то служила для зимовок охотникам – отсюда и такое название, но потом уже использовалась всеми, кто мог туда дойти – и чаще всего туристами. Приятно было в длинном лыжном походе посреди заснеженной тайги, уже изнемогая от холода и усталости к концу дня, выйти к такому вот гостеприимному домику. Зимовье означало комфортный сон в тепле, или даже днёвку посреди трудного маршрута, возможность просушить у печки все вещи, приготовить оладьи или другие походные лакомства, например, торт «Вибрам»7, да и просто расслабиться, посидеть в тепле, болтая ногами на нарах – деревянных полатях и слушая, как гитарист тихо перебирает струны. А не спать на снегу в промёрзшей брезентовой палатке, зачастую без печки, а иногда даже и без дна…
Заварен круто дымный чай,
Взлетают искры светлым роем.
– Моя родная, не скучай, —
Свистит в костре сырая хвоя.
Ты там не знаешь ничего,
Винишь, наверное, в измене,
А здесь тропою кочевой
Усталые бредут олени.
Здесь сопки в воздухе висят,
По пояс скрытые в тумане,
Из женщин вёрст на пятьдесят
Лишь ты – на карточке в кармане.
И эта ночь, и дымный чай,
И кедр с обугленной корою.
– Моя родная, не скучай, —
Свистит в костре сырая хвоя8.
И хотя Высоцкий не был романтиком странствий, как Иркины родители, но была у него песня, которую Ирка даже выписала себе в специальную тетрадку, ибо творений поэта в книжном виде тогда было не купить. Да и вышел первый сборник стихов «Нерв» только после его смерти…
Ирка часто перечитывала рвущие душу пополам строчки. Почему пополам? Потому, что это была и её мечта – встретить свою половинку, того «второго, чтобы вытянул петь со мной». Она смотрела на ночное небо, писала стихи про «прекрасные звёзды далёкие» и мечтала о том времени, когда она встретит Его… Но никто не подходил ей – ни мальчики из класса, ни товарищи из дворовой банды. Ирку, с мечтами о звёздах, стихами и философскими размышлениями о смысле жизни, все считали странной и даже слегка сторонились. Но она верила в свою счастливую звезду несмотря ни на что. И в то, что когда-нибудь пропавшая половинка найдётся. Она знала наизусть стихотворение известного поэта Андрея Вознесенского, ставшее песней легендарного Владимира Высоцкого: «Пошли мне, Господь, второго, чтоб вытянул петь со мной…».