Звёздная пыль… На сапогах!

Пономаренко Олег Николаевич

Ну чтож, будем соблюдать традиции — подлетел к телескопу, полюбовался на далекий камушек. Похож на огурец, но блестит уж очень ярко. Будем дальше играть в подводников.

— Третий торпедный аппарат товсь!

— Есть, капитан! — приняв игру, веселились ребята, вводя параметры в блок наведения.

— Дистанция до цели двадцать пять мегаметров, увеличивается… — да, улетает камушек, торопится. До него больше двадцати пяти тысяч километров и с каждой секундой он удаляется еще на триста метров. Ну это совсем близко по космическим меркам, да и скорость маленькая совсем. Относительная, конечно — на самом деле мы крутимся по орбите вокруг Солнца с хорошенькой такой скоростью, в двадцатку км/сек.

Ну это почти как стыковка на орбите Земли — и станция, и корабль гонят по восемь километров, но их относительная скорость уравнивается — в случае успеха, конечно.

— Третий готов!

— Огонь!

Но не было никакого огня, тряски. Отщелкнулись захваты подвески, действительно под номером три. Отделилась крохотная, весом в три сотни килограмм, ракетка. Абсолютно не похожая на своих воздушных сестренок — выглядела скорее как пень какой–то. А зачем аэродинамика в безвоздушном пространстве? Идеальная форма бака — сфера. Вот и выглядело это чудо военпрома как два шарика, по бокам в месте соединения два движка. Сверху коробка управляющего компа, четыре микрика наведения и полезный груз. В данном варианте совсем мирный — никаких боеголовок, особенно спецБЧ. Просто тридцать килограмм сверхчистой меди. Зачем? А мы же сюда не воевать прилетели, исследовать. Но к каждому встречному камушку подлетать — никакого топлива и времени не хватит. Так что, пыхнув на последок ярким факелом обычного, химического пентаборанового пламени — ушла ракета к цели. Разогнавшись до шести километров в секунду, следуя системе наведения — шла она к цели. И мы ждем результата — почти полтора часа. Вот такой вот парадокс — достать мы можем дальше, чем видят радары. Ну и какой тут уж сон — графики смешиваются уже который раз — но это ведь не скучный полет в пустоте!

Наш комп старательно считал параметры — и отделил ракету от боеголовки, остатками топлива увел в сторону. Ну вот, будет еще один метеорит, теперь рукотворный… А болванка шла по точно рассчитанной траектории… Почему медь? Во всех найденных на Земле метеорах содержание ее минимально. Это объясняется понемногу принимаемой теорией электромагнитной диссоциации веществ, еще при зарождении планет Солнечной системы. Вообщем, меди в метеоритах нет — и наша болванка щаз как вдарит! Корабль сориентирован, главный телескоп смотрит неотрывно на цель — и к нему подсоединен спектрометр.

— Пять секунд… Две… Есть!!!

— Спектрометр в норме, есть прием параметров… — честно говоря, мы вандалы. Летают себе камушки, никого не трогают — а тут бах! Втыкается тяжеленькая плюха, сама испаряется и других заставляет. Породы в месте попадания превращаются в раскаленный светящийся пар — но каждый светит по своему. Вот что такое спектрометрия — находясь в десятках тысяч километров, глядя на далекий пар — мы его изучаем. И быстро понимаем, что нашли. А иногда — давно это было, еще в девятнадцатом веке. Спектрометрию изобрели, товарищ Менделеев свою таблицу еще не выснил. И открыли гелий — сперва увидев на Солнце, потом найдя на Земле!

'Вот такая вот польза от абстрактного знания, подумал питекантроп — убив махайрода бивнем мастодонта'

— Вова! Капитан… — отвлекли от такого зрелища…

— Ну что там у вас?

В полумраке светился экран компьютера, тщательно рисовавшего графики. Точнейший прибор передавал информацию, ну а процессор, после обработки — переводил в понятный для Человека вид кучу цифр. Достаточно одного взгляда, ух ты!!! Обычно большинство метеоритов — это осколки самого раннего периода формирования Солнечной системы, четырехмилиарднолетние слепки углерода, азота, железа — список длинный… Но иногда на Землю падают странные камушки, выходящие из привычного образа. Чистейшее железо, например.

Ну а тут спектрограф дал удивительный расклад. Линии, пометками из загруженной в память таблицы, дали удивительный, чудесный результат.

— Вот это да… — мысли у всех наз были схожие.

— Клондайк, етить его налево! Платина…

//на переделку.

— Ну что ж, пойдем кочегарить 'паравоз'? — хмыкнул Валера.

— Да. Пока Земля раскачается — много часов пройдет.

Мы долго разглядывали ленты с анализами. Ну а наш штурман //Блин, найти список дл// вгонял в комп цифры, рисуя на маленьком экране графики. Примерная масса объекта определена, есть смысл наведатся и застолбить этот булыжник. Вопрос лишь в цене вопроса — громада нашего МКК 'Фридрх Цандер' идет по точно рассчитанной траектории к совсем другой цели. Врубать реакторы на маршевую мощность, включить плазменные моторы? Тогда на всей цели полета ляжет толстый болт — пока мы, на суперэффективных но малтяговых магнитоплазмнниках догоним 'клондайк' она убежит далеко, по своей орбите.

Но есть и другой вариант, расстояние по космическим меркам мизерное. И, как у настоящего корабля наш 'Цандер' несет малые, целых четыре штуки, шлюпки.

И защелкали тумблеры на пультах — раскиданных по отсекам, для вящей безопасности. Загудели трубопроводы, подавая ядовитую вонючую жидкость в бак 'баркаса'.

Мы ужинали всей командой — теперь уже график дежурства сломан, совсем. Глотали деликатесы, запивали соками и 'штатной' дозой вина. А дальше был основной шлюзовой, долгое ковыряние в бронированных шкурках. Все в порядке, все в норме — захлопнулись гермошлемы, закрылся люк. Зашипели клапана, одежка раздулась и стала тесной, привычной вакуум–кожей. Открылся внешний люк шлюза.

Беззвучная тишина изредка нарушалсь технческими вопросами, чаще шумела статика. Бездна окружила нас — блистаясь колючими искрами далеких звезд. Наш рейдер вращался — и время от времени сквозь позолоченное стекло гермошлема сияло далекое Солнце. На расстоянии в четыре миллиарда километров оно было… Маленьким. В двенадцать раз меньше, чем привычное Вам — яростный уголек в звездной круговерти.

Звезды так манят, они такие красивые — разноцветные, далекие и близкие. Относительно.

Даже если заправить 'Цандер' под завязку, закрепить навесные баки с рабочим телом вместо полезного груза — все равно полтысячи лет до Проксимы Центавра ковылять, причем без возможности не то что вернутся — а просто остановится у цели.

Но лесенка подошла к концу — сотня ступенек, полсотни метров. И знакомые кремальеры люка. За ними свет, тепло — и воздух.

'Дом', родной Центр Управления ответил согласием. Ну вот только сейчас пришел ответ, в космической механике минута промедления часто равна потерянным часам…А то и годам. Тяжелая, бронированная одежка пристегнута, система жизнеобеспечения проверена. Наш 'паровоз' готов вперед лететь!

============================

=================================

Я сидел, спокойно и расслаблено на удобном камне, прислонившись ранцем к возвышающейся позади скале. Уютная долинка, место крайней высадки, красивая. И красиво смотрелся стоящий на восьми гибких лапках–опорах наш корабль. Все, пробы погружены, все рассчитано — можно просто посидеть и отдохнуть. Над близким горизонтом вставал далекий шарик Юпитера, но даже отсюда видно полоски облаков. Хотя лететь до него не ближе, чем до дома — просто планета огромная. Небосвод плавно пересекла яркая черточка, наматывая очередной виток вокруг планеты. Есть еще время, можно расслабиться, вспоминая и мечтая…