Звёздная пыль
Шрифт:
Во время всего разговора Григорий Вассерман молчал, и по лицу его невозможно было определить рад он или не рад сложившийся ситуации.
В субботу во второй половине дня Аршакович с Костей установили на сцене новый комплект звуковой аппаратуры «BEHRINGER» с колонками на высоких подставках и попросили меня опробовать его. Одному мне было трудно оценить качество звучания этой аппаратуры, и я пообещал им, что сделаю это с помощью наших музыкантов вечером, когда они соберутся на игру.
В назначенное время собрался наш квартет (Николай Николаевич с Воликом после этого трагического случая внезапно исчезли) и, настроившись, начали играть. Публики было мало, практически пустой ресторан, любителей джаза тоже не было и игра проходила в холостую. Несколько раз подходил один и тот же тип и заказывал «Шалахо»,
Наше настроение тоже было не лучшим и, в конце концов, мы переругались между собой. Зачинателем склоки была Наина, которая стала бессмысленно колотить руками по клавишам, а потом поднялась и сказала:
– Всё! С меня хватит!
Я попытался её успокоить, но на меня сразу же обрушился град её ругательств:
– Это же издевательство! Нас выставили на посмешище! Я больше не желаю участвовать в этом идиотизме!
Олег отставил свою трещалку и, протирая очки краем пиджака, заключил:
– Сюда я больше не ездок, сюда я больше не ездун, сюда я больше не ездец! И на этом, как говорится…
Григорий, до этого совершенно невозмутимый, вдруг соскочил со своего места и набросился на Наину:
– Что вы Ваньку валяете? Для чего мы здесь? Чтобы подхалтурять! 16 Так на кой нам все эти принципы? – хочу лабать 17 , не хочу лабать! Публика не та, настроение не подходящее! Какого чёрта? Давайте работать за лавэ! 18
16
подзаработать (жарг.)
17
играть (жарг.)
18
лавэ – деньги (жарг.)
– Как можно работать, если у нас даже барабанщика нет! – кипятилась Наина. – Это же не работа! Это смех!
– Барабанщика я приведу, – парировал Вассерман, – завтра же будет у нас барабанщик, я вам обещаю! Но с условием: пусть Олег играет на контрабасе! Или, на крайняк, на лопате 19 !
– Ты такой умный! Чего же ты до сих пор не привёл своего барабанщика? – продолжала выступать Наина.
– А где я тебе возьму контрабас? – буквально заорал Олег.
19
на бас-гитаре (жарг.)
– Купи!
– За какой хрен?
– Ты же работать пришёл! Я же не рассказываю тебе, за какой хрен я купил гитару?
– Ты там что-то на счёт драмера 20 вякнул? – чтобы как-то утихомирить страсти, спросил я у Григория.
– Я его только сегодня утром вычислил – квартиру ему помогал искать. Приезжий, из Москвы! И полный «Premier» 21 у него!
– Как же ты вышел на него?
– Увидел в машине через заднее стекло кухню 22 «Premier» и решил, что на таких барабанах только солидный лабух 23 может работать. Стал дожидаться его возле машины, дождался и не ошибся. Чувак играл в ресторане «Прага», до этого в группе «Ангажемент», ну там ещё целый послужной список.
20
барабанщика (жарг.)
21
Торговая марка Premier является одной из самых известных в мире, производящих ударные инструменты
22
ударную установку (жарг.)
23
музыкант (жарг.)
–
– Приехал на лето с семьёй на море откинуться. Заодно подхалтурять. Забил место в Дагомысе, а там уже сидит чувак. Ну, я ему и предложил. Помог найти жильё.
– Чего же ты молчал, ирод? – спросила Наина.
– Сюрприз готовил, да вы тут разбушевались.
– Ладно, качумайте 24 , – подытожил я, – давайте настраиваться на работу. Место у нас прикормленное. У нас получится, я уверен! Вот посмотрите!
24
сделать паузу, здесь помолчать (жарг.)
– А на шкаф 25 мы тебе скинемся, – добавил Вассерман. – Я сам тебе его приволоку, но чтоб этой шкварки я больше не видел, падла!
Грохнул взрыв смеха, и на этом конфликт был исчерпан.
Часов в одиннадцать ночи к нам забрели какие-то иностранцы, не то португальцы, не то голландцы. С помощью жестов и совершенно непонятного нам языка они попросили нас поиграть для них. И первое, что они захотели услышать – это «Watermelon Man» 26 (у нас это произведение называлась «Продавец арбузов»). Один из этих иностранцев настолько артистично объяснял нам название этой вещи – надувал живот, округлял руками воздушное пространство возле себя и грыз его зубами, – что до нас, в конце концов, дошло чего он хочет.
25
контрабас (жарг.)
26
Джазовый стандарт, написанный Херби Хэнкоком для его дебютного альбома «Takin' Off»
Играли мы этого «Продавца» яростно, с напором и, наверное, с полчаса по очереди импровизировали. Иностранцы (наверное, моряки) слушали нас с нескрываемым удовольствием, громко пристукивая в такт несоразмерно большими ботинками.
Потом мы играли для них битловскую «Yesterday» и разухабистую «Эх, раз, ещё раз». Так получилось, что почти до утра нам пришлось развлекать эту неуёмную компанию и (удивительное дело!) с огромным удовольствием для нас самих. На прощанье они попросили нас сыграть «Вальс свечей» из кинофильма «Мост Ватерлоо», после чего пригласили нас к своему столу.
За эту ночь мы заработали 300 долларов на четверых, и это была победа!
Глава 9. Сюрприз
Григорий Вассерман сдержал своё слово – привёл-таки, барабанщика, и на другой день мы уже играли полным составом. К слову сказать, всем нам здорово повезло – барабанщик оказался как раз тот, кто был нам нужен. Настоящий мастер. Играл легко, непринуждённо, великолепно держал ритм, мастерски обыгрывал брэк, отлично чувствовал фразу. Он сразу же влился в наш коллектив, который в последнее время изрядно поредел из-за внезапного исчезновения Волика и Николая Николаевича (ходили слухи, что Николай Николаевич сломал себе ногу, а его неизменный друг Волик без него не играл; хотя, я думаю, дело было совсем не в этом – просто закончилась холявная выпивка, которой их угощал Жора). Звали нашего нового музыканта Ефим Михайлович Аксельрод. На этот счёт Аршакович, обладающий своеобразным юмором и прямолинейным суждением, вполне двусмысленно заявил: «Ваши ряды, кажется, жидеют, не так ли, господа джазмены?»
На вид Ефиму Михайловичу было около пятидесяти лет, невысокого роста, с большой, круглой лысиной на голове, опушённой редкими седыми волосами. Лицо очень выразительное, с широким покатым лбом, чуть узковатыми, карими глазами и крупным горбатым носом. Тёмно-серый в «ёлочку», очевидно дорогой костюм сидел на нём как влитый, а широкий и длинный, похожий на лопату, тёмно-серый галстук с серебристыми блёсками, выглядывал из-под пиджака, между его закруглёнными бортами, оттеняя безукоризненно чистую, белую с лёгкой голубизной сорочку.