Звёздная тень

Лукьяненко Сергей

Мне показалось — или в глубине сознания раздался тихий смешок?

— Одним больше, одним меньше, — продолжил Данилов. — Если куалькуа меня сейчас слышит… я очень рад тому, что их раса лишена честолюбия. А любопытство — не порок. Альтернатива теперь ясна?

— Вполне.

Данилов ждал. А я молчал, хоть и принял уже решение. Долго молчал, пытаясь заставить полковника заговорить первым. Но он и не таких обламывал.

— Можешь сказать деду, что я согласился.

Данилов кивнул. Поднялся, придерживаясь за обрез

люка. И сказал:

— Только одно, Петя… Извини, но мы будем вынуждены принять меры безопасности. Очень жёсткие. Очень.

Глава 5

— Не думал, что такая штука существует в реальности, — сказал я.

Маша защёлкнула на моей шее металлическое кольцо. С внутренней стороны оно было оклеено мягким фетром, и эта заботливость казалась особо трогательной — словно наточенное лезвие гильотины.

— А в реальности её и нет, — сухо сказала Маша. — Только у нас.

Ощущение, что я читаю какой-либо дедовский роман о тоталитарном режиме, стало острым до безумия. Я поёжился, словно пытаясь выбраться из стального воротника. Посмотрел на рептилоида. И дед, впервые с момента прилёта на станцию, заговорил:

— Мария, вы воспользовались моими перспективными разработками? Каталогом «Несуществующее оружие»?

— Нет. Отдел по отслеживанию идей в фантастических романах существует с прошлого века. И у нас, и в ЦРУ.

Я заметил, что она старается не смотреть на рептилоида. Как бы Маша ни убеждала себя, что Андрея Хрумова больше нет в живых, что счётчик поглотил его сознание, — и всё же ей было неуютно. Очень неуютно, я даже испытал к ней лёгкое сочувствие.

— Полагаю, тебе не надо ничего объяснять, Пётр? Кодовый замок… причём механический. Радиоприёмник. Двадцать пять граммов взрывчатки.

— Не много.

— Вполне хватает, Петя.

Она подняла руку, демонстрируя крохотный пульт.

— Не удаляйся от меня более чем на десять метров. Вначале пойдёт звуковой сигнал, через пять секунд сработает взрыватель.

Мы сидели в каюте командира станции. Я, рептилоид, Данилов, Маша и двое незнакомых офицеров. Тот, что постарше, очевидно, и был командиром, второй, покрепче и помоложе, почему-то одетый в лёгкий скафандр, — видимо, куратор станции из ГБ.

— А если эта хренотень пробьёт обшивку? — с военной прямолинейностью рявкнул командир. Вопрос о моей шее его не интересовал.

— Исключено. Взрыв направлен внутрь кольца, — успокоила его Маша.

Больше вопросов не возникло. Данилов встал, кивнул, указывая на дверь. Капитанская каюта помещалась на самом краю станции, и притяжение здесь было почти в половину земного. Я отреагировал не сразу — смотрел в огромный иллюминатор, за которым плыла Земля. Маленькая, красивая, замешенная на голубизне океанов и сероватой пене облаков. С материками неправильной формы, с абсолютно неправильными людьми. Но даже они не виноваты,

что мне надели воротничок с двадцатью пятью граммами взрывчатки. Даже тот писатель, что первым придумал эту штуку, не виноват.

— Включаю, — сказала Маша. Нажала что-то на пульте, и на кольце замигала оранжевая лампочка. Неярко и неспешно, словно в такт пульсу. — Помни, десять метров.

— Спасибо, Маша.

Я отвёл взгляд от иллюминатора. Поднялся.

— Петя, это неизбежная предосторожность. И только на начальном этапе, — сказал Данилов.

Ему явно было неудобно.

— А на меня не найдётся воротничка, Машенька? — спросил дед.

— Излишне. Просто не пытайся нас коснуться.

Рептилоид со старческим кряхтением пошёл за Даниловым. На миг обернулся, сказал:

— Когда же я в тебе ошибся, девочка?..

Маша его слова проигнорировала.

Так мы и двинулись к ангару. Впереди Данилов, затем мы с рептилоидом, за нами Маша и молодой офицер. Я заметил, что все они были вооружены парализаторами. То ли успели перезарядить, то ли не такая уж это редкость.

В коридоре и в лестничном стволе никого не оказалось. Наверное, специально очистили проход. Мы поднимались по узкой лестнице, винтом стелящейся по шахте, тело становилось всё легче, движения обретали плавность.

— Если ты хотел их обмануть и убежать, то теперь это исключено, — сказал рептилоид. Кажется, именно рептилоид.

— Дед, — позвал я.

— Что, Петя?

— А ты как думаешь, чего я хочу?

— Боюсь предположить.

Понятно.

Нет, конечно, уйти я смогу. Очень даже запросто. За пять секунд скаут разнесёт ангар и уйдёт в гиперпространство. Ну а затем… что ж, после моей гибели он, вероятнее всего, вернётся к Геометрам. Только это уже будет напоминать месть ради мести. Причём самоубийственную.

Идущий впереди Данилов обернулся:

— Пётр… только не глупи, а?

Я скосил глаза на мигающий под подбородком огонёк и промолчал.

— По-дурацки получается… — тихо сказал Данилов. — Времени нет. Сели бы, поговорили, выпили по рюмке… и разобрались бы. Всегда не хватает времени.

Он оттолкнулся от ступенек — гравитации уже почти не было, взмыл к потолку, открыл люк в ангар. И я — совершенно автоматически, прыгнул следом.

Лампочка на ошейнике загорелась ровным красным светом и запищал зуммер.

Я даже не успел испугаться. Воедино слились Машин крик: «Балбес!» и крепкий мат посмотревшего вниз Данилова. В следующее мгновение он приложил меня ногой по плечу, и я полетел назад. Судорожно вцепился в какую-то ступеньку, повис, прижимаясь к ней.

Зуммер стих, лампочка вновь замигала ровно. Маша держалась рядом, лицо у неё было белое. Офицер сжимал парализатор, словно не понимая, что стрелять-то не надо.

— Что ты творишь, что ты творишь, Петя! — дрожащим голосом сказала Маша.