Звездное небо Гонконга
Шрифт:
– Его историю. Мистер Медуэй женился еще совсем молодым на одной знатной английской леди. Говорят, ее отец был графом.
– И что с ней стало? – округлила от удивления глаза Вельда. – Она его бросила?
– Ничего подобного! Она просто сошла с ума.
– Сошла с ума?! – воскликнула потрясенная Вельда.
– Ну, да! Тронулась, как говорят в народе. Кажется, ее держат взаперти в специальной лечебнице. Рассказывают, что она не узнает даже своего мужа, когда тот навещает ее.
– Какая печаль! – горестно вздохнула девушка. – И где эта лечебница?
– В
– Еще бы! Каково это жить, зная, что такое горе случилось с близким человеком! А детей у них нет?
– Нет. По правде говоря, не могу себе представить мистера Медуэя в окружении деток. По мне, так самая подходящая компания для него – это Прекрасная Жемчужина или Алмазная Лил. А вы как думаете?
– Пожалуй, ты прав, – нерешительно согласилась с ним Вельда.
Вечером, укладываясь в кровать, она долго размышляла о том, как, должно быть, грустно, когда человек, несмотря на все свои богатства, так глубоко несчастен в браке. И детей у него нет. Нет наследника, который смог бы унаследовать все его несметное состояние. Ей вдруг стало очень жаль Майка Медуэя.
Но она тут же рассмеялась над собственными мыслями. С какой стати она должна жалеть этого человека? Все вокруг им восхищаются, ловят каждое его слово, встречают аплодисментами каждый его шаг. Воистину, весь мир вертится вокруг мистера Медуэя.
Внезапно ей расхотелось обращаться к нему за помощью. А не поискать ли ей другого поручителя для Джимми? Уж больно не хочется напоминать мистеру Медуэю о том, как ее отец спас ему когда-то жизнь. Да и не привыкла она просить милостыню. Никто и никогда не учил ее быть попрошайкой. Но она тут же одернула себя. Нельзя быть такой гордой особой. В конце концов, она же не деньги будет у него просить. Просто попросит его поручиться за брата. Пусть напишет короткую записку директору школы, только и всего. А после может возвращаться к своим обычным развлечениям, к всяким там Жемчужинам и Алмазным Лил.
Уж наверняка его вечеринки гораздо веселее и забавнее, чем те официальные приемы, которые устраивает у себя губернатор. Публика на таких приемах чопорная, гости боятся сказать лишнее слово и контролируют каждый свой шаг.
Впрочем, Вельда имела весьма смутное представление о том, какого рода веселье царит на вечеринках у Майка Медуэя. Одно она знала точно: человек, только что вернувшийся из очередного плавания, имеет право на свою порцию развлечений на берегу. Почему бы ему и не окружить себя толпами восхищенных женщин? Или не уйти с головой в азартную игру? Наверное, и красочные фейерверки тоже доставляют ему удовольствие.
Вот такой он придумал себе способ самовыражения. А кто сказал, что человек не имеет на это права? Что ему чужды простые удовольствия и обычные радости жизни? Вполне возможно, подумала Вельда, таким экстравагантным способом он просто пытается отогнать от себя мрачные мысли и забыть хоть на время о своей безумной жене.
А то, что далеко не все в жизни Майка Медуэя и в его
Если мистер Медуэй все же удостоит меня своей аудиенции, размышляла Вельда, уже предвкушая душевный трепет от встречи со столь влиятельным человеком, то даже если ничего у меня не получится, я, наконец, увижу реального человека из плоти и крови, а не какого-то сказочного персонажа, каким рисует его молва.
Однако, что за глупости лезут ей в голову, рассмеялась Вельда. Ведь она всегда старается вести себя благоразумно, как и учила покойная мать, не поддаваться всяким детским фантазиям, не давать воли своим чувствам. Однако трудно оставаться безразличной к окружающему миру, живя в Гонконге.
Да и как можно быть равнодушной, когда вокруг такое великолепие? Изумительная по красоте гавань, выстроившиеся, словно на парад, вереницы судов, бесчисленное количество маленьких рыболовецких лодок и джонок, снующих по морской глади. Кажется, будто сидишь в театре, а на сцене в это время разворачивается завораживающе прекрасное зрелище. И китайцы, они все такие колоритные. Ну, а китайские ребятишки – это вообще один сплошной восторг. Иногда Вельде даже казалось, что эти очаровательные существа спустились на их грешную землю с другой планеты, что они не люди, а самые настоящие небожители. Во всяком случае, они совсем не такие, как мы, думала девушка, разглядывая спешащих куда-то мужчин, словно сошедших со страниц детских сказок, с косичками за спиной и в удивительных конусообразных шляпах.
Совсем скоро ее сказочные фантазии пополнятся еще одним открытием: она своими глазами увидит человека, о котором столько слышала. Пока же мистер Медуэй представлялся ей падшим ангелом, который добровольно предпочел раю ад. А может, он больше похож на тех диковинных китайских богов, которыми полнятся местные храмы?
– Уверена, – проговорила Вельда едва слышно, – этот человек мне не понравится, и как только я увижу его, то немедленно разочаруюсь.
Что, впрочем, для нее даже лучше: мистер Медуэй больше не будет занимать ее воображение, перестав казаться недосягаемой фигурой. Он станет тем, кем и является: любителем красивых женщин и большим охотником до всяческих развлечений. А еще обожает фейерверки!
– Ох, уж этот Майк Медуэй! – сонно прошептала девушка в последний раз и тут же заснула.
Глава II
Вельда вышла из дома и направилась к пристани. Море сияло и переливалось в лучах солнца. Проворные джонки с туго натянутыми коричневыми парусами напоминали издали летучих мышей. Вельда до боли в глазах вглядывалась в морскую даль, стараясь разглядеть яхту Майка Медуэя.
Билл все объяснил ей накануне.
Медуэй войдет в порт на огромном судне, груженном разнообразным товаром из Китая и других стран, и прямо в гавани пересядет в персональную джонку, больше похожую на привычную для западного человека яхту. Джонка называется «Морской дракон».