Звездное убежище
Шрифт:
Сейчас по времени сектора майко было около полуночи. В элчмидском секторе наркоманы с налитыми кровью глазами тянулись трясущимися руками к экстракту дурманной травы — единственное, что позволит им пережить наступающий день. А в секторе лубаррийцев только-только «смеркалось».
В довершение хаоса большинство кэтродинов владело искусством краткого сна и обходилось тремя часами забвения в сутки, урывая краткие промежутки для сна то тут, то там. Что же касается туристов, у которых хватало средств проводить время на Станции, они не обращали внимания на эту путаницу и веселились до тех пор, пока не падали
Нейтральность и терпимость, сказал себе Викор, чувствуя неожиданную усталость, имеют свои плюсы. Но иногда они вносят беспорядок.
Не будучи кэтродином, Викор нуждался в регулярном сне. В секторе майко начинало темнеть самым натуральным образом; освещение потолка и стен тускнело, и оставалось темным на протяжении восьми часов. Расставшись с Ларвиком, Викор обнаружил, что неудержимо зевает, и медленно поплелся к себе в каюту, опустив голову в глубоком раздумье.
Ланг… Ларвик сказал, что известие о чужаке, прибывшем из-за пределов видимости, уже облетело Станцию. Такого любопытства можно было ожидать в зонах отдыха Станции от туристов, которые проводили время в праздности, пьянках и прочих развлечениях. Однако Викору казалось, что Ланг не захочет к ним присоединиться. И не сомневался в способностях Ланга избежать гульбы, не показавшись невежливым.
Но все равно придется «утром» заглянуть в туристскую зону. Как человек, впервые попавший на Станцию (а так ли это на самом деле?), Ланг, несомненно, захочет посетить хотя бы ее. Более того, это действительно нейтральная часть Станции — никто не имел там власти, даже глейсы. Для них это бездонный колодец денег — пагских, кэтродинских и даже глейсских.
Под самой обшивкой скрывалась машинерия. Невероятные устройства, которые преобразовывали любое случайное излучение в энергию в формы, которые можно было использовать, в том числе, и в материю.
Там же размещались причалы, приемные залы и все такое прочее.
Далее находились жилые помещения и офисы различных штатов, всевозможные службы.
И в центре, или, точнее, окружая его, как скорлупа, — туристская зона.
Нервничая, Викор спустился через Золотой люк. Сегодня ближе к сектору майко находился Платиновый люк, но никто из майко не смел воспользоваться путем, ранг которого выше, чем Радиевый. На Викоре была обычная тускло-коричневая одежда, чтобы его не приняли за богатого посетителя.
Сотни радужно переливающихся желтых пузырьков поднимались вверх по люку и лопались, ударяясь о его подошвы. Для чего строители Станции предназначали эту область? Только лишь для отдыха пассажиров огромного корабля? В таком случае их путешествие, наверное, было долгим. Или же тех пассажиров очень трудно было развлечь.
Вокруг пульсировала музыка. Одна из прозвучавших нот, казалось, заставила резонировать весь его скелет. Она смешала его мысли и наполнила глаза слезами. Викор на минуту прижался к стенке люка, приходя в себя. Двое подростков, мальчик и девочка, с воплями и смехом пронеслись мимо него вниз головой. Они были глейсами и, надо полагать, уже и раньше бывали на Станции. Каждый глейсский ребенок должен знать о Станции все, думать, видеть сны о ней, жить Станцией, чтобы железная хватка глейсов не ослабла.
Неверно, подумал он. Не железная хватка, а, скорее, сила вроде гравитации, позволяющая двигаться, но без возможности
Люк расширился, и падение завершилось в ароматном пурпурном тумане и пении бронзовых гонгов. Викор почувствовал, что его сандалии на несколько дюймов погрузились в твердый, но податливый пол. Он удержал равновесие лишь потому, что развел руки в стороны, как канатоходец, и осмотрелся.
Сегодня Золотой люк вел на Равнины. Открывшийся простор казался бескрайним: сине-зеленое пространство под голубым, как небо, куполом потолка. Это был самый спокойный участок туристской зоны.
Глейсские ребята ухватились за проплывающий мимо планер, и теперь висели в тридцати футах над землей, держась Правыми руками, а левыми бурно жестикулировали и заливались смехом. Викор проследил за их взглядами и обнаружил трио кэтродинов среднего возраста. Две женщины в ярко-алом и мужчина в запачканном землей белом спали, лежа на спине с разинутыми ртами. Вокруг них валялись пустые бутылки, рядом стояли тарелки с остатками еды.
Пока Викор не без отвращения смотрел, как «господа отдыхают», земля разомкнулась, поглотила мусор и вновь сомкнулась. Мальчик и девочка наверху рассмеялись напоследок и направили планер прочь. Через год-два они станут такими же серьезными, как Рейдж. Пока же они смеялись вволю, чтобы никогда не забыть, как это делается. Секрет успехов глейсов заключался отчасти и в том, что они всегда хранили смех в себе.
Викор тряхнул головой и направился через Равнины. Вскоре он добрался до Океана и нырнул.
— Иди сюда! — окликнула его полуженщина-полурыба, чьи полные, обнаженные и весьма привлекательные груди блестели, как перламутр. Она выглядывала из кораллового грота. Волосы ее были выкрашены оранжевой краской под цвет коралла.
Выдыхая воздух из легких, Викор выпустил струйку пузырьков и глубоко вдохнул. Новичкам всегда было страшно дышать в Океане. Но это была не вода, а синтетическая органическая жидкость, содержащая кислорода чуть больше, чем воздух Майкоса — столько же, сколько обычный воздух на Станции. Викор бывал здесь прежде раз десять, если не больше.
Он мягко ответил, вслушиваясь, как звук отдается вибрацией в ушах:
— Я недостаточно богат, чтобы быть вашим клиентом.
Полуженщина разочарованно вздохнула. Она была лубаррийкой. Глейсы отдали большую часть службы развлечений людям из числа «свободного» населения Станции, уроженцам подчиненных планет. Хороший способ одновременно дать им занятие и использовать, если смотреть цинично. Если же взглянуть на проблему внимательнее, такое решение давало этим людям смысл существования.
— Кроме того, — продолжал Викор, — я тут кое-кого ищу. Вы слышали о чужаке по имени Ланг, который прибыл из-за пределов видимости?
— Я слышала, что он на Станции, — сказала полуженщина, устраивая свой рыбий хвост поудобнее. — Но я его не встречала и не надеюсь, что он посетит мой скучный уголок. — Она развернулась и исчезла в гроте, добавив на прощание: — В любом случае, новичкам обычно требуется день-два, чтобы набраться храбрости нырнуть в Океан.
В ее словах был смысл. Викор всмотрелся в воду под ногами в поисках возвышения и обнаружил высокую насыпь из блестящих раковин. Он взобрался на нее и, балансируя на самой верхушке, высунул голову и плечи из Океана.