Звездные часы и драма «Известий»
Шрифт:
Ну и конечно, нельзя не сказать о том «анахронизме» в «Известиях», который у отечественных коллег вызывал немалую зависть, у иностранных — искреннее удивление, а иногда и плохо скрываемую усмешку. Это едва ли не рекордное на планете обилие недвижимости на одну журналистскую душу.
В отличие от редакций зарубежных газет, где рабочие места большей части журналистов находятся в одном помещении, у нас было все иначе. Когда в 1977 году мы въезжали в это здание с окнами на улицу Горького (нынешнюю Тверскую), лишь немногих корреспондентов рассадили по двое в одной комнате, остальным выделили отдельные кабинеты — спецкорам, редакторам отделов и их замам, политическим обозревателям, заместителям главного редактора. Чем выше была должность, тем больше доставался
Сильнейшее впечатление производил на гостей огромный Круглый зал — амфитеатр для собраний, летучек, кинопросмотров, встреч со знаменитостями всех мастей от политиков до спортсменов. Вряд ли в какой другой редакции была такая, как у нас, гигантская и оборудованная всем необходимым библиотека, насчитывающая около ста тысяч названий книг, включая и всевозможную справочную литературу. Здесь же хранились подшивки «Известий», начиная с первого номера от 13 марта 1917 года, и регулярно пополняемые подшивки основных центральных, республиканских, областных газет СССР.
Кроме общей столовой и буфета для комсостава работали кафетерии на втором и седьмом этажах. Имелась у нас и своя парикмахерская, постоянными клиентами которой бывали в разные годы два главных редактора — Алексеев и Голембиовский. Само здание вобрало новейшие на момент его строительства энергетические и сантехнические устройства, системы кондиционирования, вентиляции и пылеудаления, внешней и внутренней телефонии, пневмопочту. Для его отделки было использовано обилие мрамора, дорогой мозаики, сияющего паркета. Вся мебель заказывалась в Финляндии: удобные стулья и мягкие кресла, большие столы, вместительные шкафы… Прошедшие после новоселья пятнадцать лет поубавили лоска, но небывалый в журналистских сферах простор и комфорт для известинцев сохранились.
Когда Голембиовский включился в начатый Эллой Меркель разговор о машинах, органично всплыла и тема кабинетов. Сказав, что мы используем свое здание поразительно неэффективно, Игорь сообщил, что он считает нужным принять решение, которое «вызовет неудовольствие и напряжение»:
— Постараемся сделать все с наименьшими издержками, но принцип будет такой: право работать в отдельном кабинете будет исключительным. В больших комнатах придется сидеть, возможно, по три человека, это не очень приятно, но, к сожалению, на это идти нас заставляет жизнь, а не прихоть. Надо это сделать спокойно, учитывая интересы всех.
Я не припомню, чтобы проведенное некоторое уплотнение кабинетов вызвало какое-то неудовольствие или напряжение. Но чтобы вместо персональных машин иметь больше разъездных, чтобы сдать в аренду освободившуюся площадь, оставлять редакции больше денег от публикации рекламы, повышать зарплату при диких скачках цен, закупать компьютеры, улучшать работу столовой, чтобы решать все старые и возникающие новые вопросы, необходимо было обязательное условие — получить юридическое право всем этим заниматься. Как и в предыдущие семьдесят лет, в начале 1992 года газета оставалась лишь частью издательства, не имеющей никаких хозяйственных полномочий. Их требовалось добиться.
Я получил задание ускорить подготовку устава редакции, что и было сделано с участием юридической команды Михаила Федотова. 29 января устав принимается и утверждается общим собранием журналистского коллектива. 5 февраля его регистрирует Межведомственная комиссия по общественным объединениям и вносит в реестр Моссовета по средствам массовой информации. Эти спешные первые шаги к нашей хозяйственной самостоятельности открывали путь для
Под вечер 24 февраля в присутствии членов редколлегии в раскрепощенной дружеской обстановке Игорь Несторович и Иван Дмитриевич подписывают Учредительный договор о создании и деятельности товарищества с ограниченной ответственностью (ТОО) «Редакция газеты “Известия”». Здесь же пущен по кругу для ознакомления написанный издательскими юристами проект еще одного документа — Устава «Редакции газеты “Известия”». Если подготовленный группой Федотова был уставом средства массовой информации, то, вбирая его элементы, новый проект касался уже деятельности «Известий» как предприятия. Не отрываясь от рюмок и бокалов, не вникая в нюансы формулировок, восприняв этот проект как срочно нужный документ, редколлегия поддержала предложение созывать собрание для его принятия. Кто-то сказал: «А чего тянуть — давайте завтра!». Решили: послезавтра.
Передо мной протокол состоявшегося 26 февраля общего собрания. Всего одна страница, внизу две подписи: председатель В. Т. Захарько, секретарь В. В. Антонов (помощник Лаптева, многолетний кадровик «Известий». — В. З.). Все вспоминается смутно, поэтому не отклоняюсь от текста.
Присутствуют 300 человек — представители концерна и редакции.
Повестка дня:
1. Учреждение ТОО «Редакция газеты “Известия”».
2. Утверждение Устава «Редакции газеты “Известия”» и подписание Учредительного договора о создании и деятельности ТОО «Редакция газеты “Известия”».
3. Выборы председателя правления ТОО «Редакция газеты “Известия”».
Слушали: тт. Голембиовского И. Н., Макарова Ю. И., Лаптева И. Д., Друзенко А. И.
Постановили: учредить… утвердить… избрать… Кандидатура одна — Голембиовский. Решение принято единогласно открытым голосованием.
Согласно принятым документам, ТОО «Редакция газеты “Известия”» объявлялось правопреемником газеты «Известия» как средства массовой информации. Становясь юридическим лицом, редакция получала право действовать на принципах хозрасчета, самофинансирования, самоокупаемости и самоуправления. Уставный фонд был определен в сумме 500 тысяч рублей. Учредители обладали следующими долями: концерн — 5, газета — 495.
Сухой протокол собрания с коротким списком выступающих, со стопроцентным, единогласным голосованием свидетельствует, что собрание было формальным. Оглядываясь сейчас в прошлое, с удивлением вижу, что ни один из нас, участников собрания, не обратил внимания на то, что издательские юристы не разделили в уставе совершенно разные виды деятельности (хозяйственную и чисто газетную, творческую), практически смешали понятия: «предприятие» — «средство массовой информации», «журналистский коллектив» — «трудовой коллектив». Высший орган управления товариществом — правление — не избиралось, а им механически названа редакционная коллегия. Причем правлением (на бумаге) стала редколлегия в полном ее составе, тогда как почти все мы не шибко разбирались в хозяйственных и финансовых сложностях.
В итоге наши первые уставные документы способствовали тому, что вся власть в коллективе сосредоточивалась в одних руках — председателя правления, он же главный редактор, он же еще и председатель правления совместного предприятия «“Известия” — Бурда». Если в содержании газеты Игорь опирался на мощь всей редакции, она могла на одном с ним профессиональном уровне многое обсуждать и о многом спорить, нередко переубеждать его, то в области экономики он не имел такого коллективного противовеса. А высокая самооценка свое брала — видел себя грамотнее остальных и не находил особенно нужным интересоваться мнениями других, кроме, конечно, Гонзальеза. Не всегда советовался даже с доктором экономических наук Лацисом. Правда, Отто хорошо знал макро-экономику, а в тонкости реальной экономики, на уровне предприятий, он не вникал.