Звездные часы и драма «Известий»

Захарько Василий

В статье «Шахтеры Кузбасса на рельсах реформ» собкор в Кемерове Виктор Костюковский говорит об одном мифе, не первый год существующем в сознании общества, — мифе о неизбежной убыточности сырьевых отраслей, в первую очередь угольной. Это — полуправда в том, что касается всей России, отмечено в статье, и неправда в том, что касается Кузбасса. Характер залегания кузнецкого угля, горно-геологические условия его добывания, наконец, качество здешнего топлива таковы, что в условиях нормальной экономики добыча может и просто обязана быть рентабельной. Как прибыльна она, например, в США, Австралии, ряде других стран. Но пока нашу экономику нормальной не назовешь, из-за многих факторов (инфляция, дефицит бюджета, постепенный отпуск цен на энергоносители и т. д.) не может сложиться реальная рыночная цена. Отсюда добыча, транспортировка, реализация угля внутри страны и даже

на экспорт, и впрямь дело убыточное. В этих условиях, продолжает Костюковский, поддержать угольную промышленность могут только государственные дотации, и они выделяются. Но огромная проблема в том, что они же, эти дотации, в свою очередь и стимулируют убыточность.

Описывая громоздкую схему распределения дотаций, наш собкор показывает, что она не дает развиться нормальной конкуренции, замедляет переход к настоящим рыночным отношениям, препятствует определению экономически сильных и слабых предприятий. Для директора угольной компании или шахты главным становится не добыча угля, не снижение расходов, а «добыча» дотаций. Нередко зарплата на убыточных шахтах выше, чем на рентабельных.

Известинская статья напоминает, что в ходе знаменитых стачек 1989–1991 годов шахтеры боролись еще и против всесилия Минуглепрома, который фактически заправлял не только всеми, до мелочей, сторонами работы объединения и предприятий, но и вообще всей жизнью в угольных областях, городах — от строительства и содержания жилья и соцкультбыта до распределения мяса и сахара. Теперь почти тем же занимается компания «Росуголь». Созданная с рыночной целью, она фактически превратилась в тот же Минуглепром. Ее руководители забываются настолько, что принимают приказные решения, определяющие жизнь и смерть акционерных обществ, без участия хозяев — акционеров.

Пока все остается без радикальных изменений, — писал наш собкор, — без настоящей заботы о людях, шахтеры идут на рельсы, чтобы останавливать поезда и привлекать внимание страны к своим бедам. Выходят не только на Транссиб — они, можно сказать, ложатся на рельсы российских реформ. Тех самых, которых ждали, которые выстрадали, за которые боролись пять лет назад, ради которых терпели снижение уровня жизни и не поддавались на уговоры политических провокаторов.

Вообще-то, если судить по «Известиям», забастовочную эстафету принесли из прошлых лет в 1995 год не шахтеры, а работники народного образования. Первые забастовки прошли в январе-феврале в Читинской, Курганской областях. Затем их волны покатились по Бурятии, Поволжью, Уралу, центру России. Летние каникулы снизили накал борьбы, а с началом нового учебного года он резко пошел вверх. 26 сентября во всероссийской акции против нищенской зарплаты выступили 7437 коллективов учителей, всего около 500 тысяч работников народного образования. Своевременно сообщая об этих выступлениях, «Известия» и здесь выходили за рамки текущей информации. Лучше всех в газете истинное положение дел в школьной системе знала Ирина Григорьевна Овчинникова, сама в прошлом учительница, хорошо известная миллионам читателей по сотням статей, опубликованным за тридцать с лишним лет работы в нашей редакции. Раньше я уже говорил, что и она была в списке тех, кого незаслуженно поторопились выпроводить на так называемый заслуженный отдых 30 декабря 94-го, но не спешила им воспользоваться, согласилась на статус «внештатного корреспондента».

Ближе к концу марта Овчинникова поехала в подмосковный Волоколамск посмотреть, как там складывается ситуация с учительством. И увидела много такого, от чего и родители в Волоколамске были готовы поддержать всеобщую учительскую забастовку. Родители понимали, что учителя доведены до нищенского существования, просто опасного для тех, кого они учат. Отсюда и точный заголовок статьи: «Голодный учитель опасен для детей». Главный вывод очень компетентного автора: положение, в котором оказалось учительство подмосковного Волоколамска, ничуть не исключительно — так или примерно так обстоят дела по всей стране.

Нарастание социальной напряженности, массовые забастовки с экономическими требованиями были тем пессимистичным фоном, на котором развернулась политическая борьба в преддверии декабрьских выборов в Государственную думу и предстоящих в 1996 году выборов президента России. В «Известиях» специально не обсуждалось, какую здесь линию поведения должна занять редакция — в этом не было необходимости. Все мы, во всяком случае, абсолютное большинство из нас по-прежнему видели свою газету принципиально антикоммунистической.

На наши взгляды в один из дней

хорошо поработал глава КПРФ Геннадий Андреевич Зюганов. Готовясь к выборам, его штаб усиливал контакты со СМИ, предложил и нам принять их лидера. Встреча редколлегии с ним продолжалась не менее двух часов, и за все это время мы не услышали от гостя ни одного тезиса, ни одной мысли, которые бы указывали на появление каких-то привлекательных новаций в идеологии компартии. Все звучавшее было ортодоксальным, до боли, до ужаса знакомым — от классовой борьбы до плановой экономики.

Мы очень не хотели назад, поворота к тому, что было раньше, а суждения Зюганова убеждали нас в том, что, придя к власти, коммунисты восстановят все, чему научились, к чему привыкли в управлении государством, народом. Сегодня, когда идут десятые годы XXI века, они кажутся немного другими, даже чуть почеловечнее, даже молятся Богу, а тогда, в 95-м, они были еще настоящие, железные, и потому газета старалась, чтобы социалистическое прошлое не стало будущим. Сегодня можно слышать горячие упреки в адрес тех, кто, как и «Известия», тогда, в девяностых годах, активно противостоял коммунистическому реваншу: у вашего, мол, страха были глаза велики… Вовсе нет, опасность не преувеличивалась, она была грозной — и это вытекало из многих наших материалов, в частности из аналитической публикации «Если коммунисты придут к власти» от 2 декабря (авторы М. Бергер, З. Бунина, Т. Мамаладзе, В. Никитин, С. Чугаев, К. Ященко). Она указывала на три краеугольных камня программных документов КПРФ, публичных деклараций ее лидеров, действий ее фракции в Думе. Это — восстановление Советов, восстановление социализма, восстановление Советского Союза. Они, эти основы, не оставляли сомнений в истинном характере нынешней компартии и сущности ее устремлений — реванш коммунизма, реставрация «социалистического строя» со всей присущей им практикой и моралью.

Активное участие «Известий» в предвыборном столкновении мировоззрений не сводилось только к статьям о реальной угрозе для России возможного возвращения коммунистов к власти. Мы считали нужным и напоминать о том, что очень уж быстро уходило на задворки человеческой памяти, а именно: вовсе не реформы разорили богатейшую от природы страну, беды начались гораздо раньше, при другом устройстве жизни, повторить которое — значит снова ввергнуться в катастрофу.

Нам не дано знать, какую истинную роль сыграли наши публикации. Результат же голосования оказался поражением российской демократии — наибольшее количество мест в Думе получили коммунисты. «Известия» отреагировали серией крупных выступлений, анализирующих причины такого исхода выборов. Перечитывая их сейчас, я отдаю предпочтение оценкам Сергея Ковалева, высказанным в интервью Валерию Выжутовичу. В частности, он заявил:

— Нужно уж совсем плохо думать о нашем народе, чтобы сказать, что он разочаровался в идеалах демократии и свободы. Не в идеалах он разочаровался, а в практической деятельности тех, кто обязан был воплотить эти идеалы в повседневную практику общественной жизни. То есть в политиках и общественных деятелях так называемого демократического направления.

А говоря дальше о том, что же делать в сложившейся ситуации, Сергей Адамович сказал:

— Для нас выбора нет: всеми силами бороться с тоталитарным режимом. При этом бороться придется не только с произволом власти, но и за сознание людей. Воспитывать граждан из запуганных рабов — может быть, самая насущная сегодня задача.

Как мы тогда мыслили, была эта задача одной из самых насущных и для «Известий».

Новые правила редакционной жизни

Во внутренней жизни редакции 1995 год стал годом формального и фактического закрепления власти Игоря Голембиовского.

По традиции, в апреле прошло общее собрание акционеров АО «Редакция газеты “Известия”». К этому времени их состав заметно изменился, появились и крупные держатели акций — банк «Тройка-Диалог», знаменитая в те годы компания «Олби». Состоялась и эмиссия акций — изменены их количество и номинал. Если раньше всего насчитывалось 15 000 акций, то теперь их стало в 500 раз больше, то есть 7 500 000. Соответственно прежняя цена в 1000 рублей за штуку уменьшилась в пятьсот раз и составила 2 рубля. Эта арифметика никак не отразилась на интересах акционеров — что каждый имел, то за ним и осталось. Все по правилу: от перемены мест слагаемых сумма не изменяется. На этом апрельском собрании присутствовал 271 акционер — владельцы в общей сложности 6 147 198 обыкновенных именных акций.