Звездные войны. Росинант – конь блеклый, или Ситхи печального образа
Шрифт:
– Католики.
– Логично.
– Очень даже! – в голосе Дарта Вейдера звенела гордость.
– А теперь. друг мой, давайте-ка наполним вашу кормушку и поилку. Только ваших голодных обмороков мне не хватало.
Не привыкший к помощи от кого-то, кроме специально запрограммированных на это дроидов, тем более – от своего повелителя, Дарт Вейдер сконфузился, но отказаться от монаршей помощи не решился. Да и самостоятельно залить бульон и вино в соответствующие емкости костюма ему затруднительно. А есть-пить надо. Какое-то время он, конечно, на инъекциях продержится, но и их запас не безграничен, а сидеть им здесь невесть
– Ну вот, потекло вино по трубкам, – отставил в сторону кувшин Палпатин. – Смотрите, не вздумайте буянить спьяну.
– Может, лучше воды?
– Вы знаете, из какой клоаки они ту воду зачерпывают? Я – нет. А ситуация как в набуанской народной сказке: «Не пей, братец, из колеи – танкером станешь», меня не устраивает.
В знак того, что разговор окончен, Палпатин погасил свечу и завалился на кровать. Вейдер распахнул окно, накрыл своим подсохшим плащом повелителя и устроился на лавке. По работе дыхательного аппарата особо не поймешь, но младший ситх вроде бы уснул.
Старшему же не спалось. Палпатин закинул руки за голову и осторожно коснулся ауры ученика. Спит. Нет, рука к подушке не потянулась. Хотя подушки здесь для смертоубийства подходят гораздо лучше, чем для сна: большие и тяжелые. И не в полезности ученика дело. В душе шевельнулось нечто собственническое, но теплое. Этот обормот всецело его. И появление юного Скайуокера, при правильном подходе, только укрепит преданность Вейдера, если и не лично императору, то его Империи – точно. Но и то и другое принадлежит Палпатину пожизненно. В порыве умиления самим собой Палпатин едва не встал, чтобы вернуть плащ ученику. Но вовремя себя одернул. Обойдется.
Теперь старый ситх принялся смотреть в распахнутое окно. Императрица-ночь захватила мир почти без сопротивления, стоило солнцу скрыться за вершинами гор. Мир погрузился во тьму. Только не привычную бурую пестроту рекламы. И не в черный бархат космоса. В глубокую синеву, в которой нет льда и суеты, а много спокойного величия. Императрица-ночь безраздельно властвовала над миром. Дарт Сидиус улыбнулся собственному маленькому открытию: Тьма может быть разноцветной.
Комната наполнялась ароматами летней ночи. Не всегда приятными, впрочем. Свежий ветерок побывал не только в лугах, но и на конюшне, и там, куда здесь принято выплескивать помои. Но именно этот круто замешанный на всем многообразии мира аромат и есть сама жизнь.
Император Палпатин погрузился в сон.
***
Разбудил Палпатина истошный ор неизвестной императору птицы. «Лорд Вейдер, ликвидируйте его», – мысленно распорядился заспанный повелитель. Но почти сразу понял, что ученика рядом нет. Уже ушел душить горластого мерзавца? Палпатин выждал с минуту. Судя по самозабвенному ору ничего проклятому горлопану не угрожало. Тогда где Вейдер?
Палпатин с недовольным кряхтением поднялся. Наскоро привел себя в порядок: двумя пальцами смочил глаза водой из все того же таза, надвинул капюшон поглубже, да подвязал мантию покрепче. Пора отправляться на поиски ученика. Впрочем, особого беспокойство по поводу возможных неприятностей, в которые может вляпаться Вейдер, у старшего ситха не было. Присутствие ученика, словно темную тучу, он чувствовал. Как и чувствовал то, что ничем катастрофическим эта туча не прольется. Просто ощущать себя идущим на помощь вечно попадающему во всякие передряги непутевому ученику оказалось приятно. А сдерживать
До ворот оставались считанные шаги, когда навстречу Палпатину вышел конюх. Почему-то спиной вперед и с выражением крайнего обалдения на лице.
– Неком… некомпот… – зачарованно шептал он себе под нос, пока едва не врезался в Палпатина. – Доброго вам утречка, святой отец! Ох, и здоров же ваш боец ругаться! Я сроду-то слов таких не слыхивал. Тварь ты некомпотная, говорит. Во как!
В ответе конюх не нуждался. Палпатин ему и не ответил. Вошел в конюшню, где обнаружил Дарта Вейдера хлопочущим возле осла.
– Чем это вы, друг мой, сумели так поразить местного работника?
– Я поразил? Да я его и пальцем не тронул. Эта некомпетентная тварь намазала потертости на спинах наших животных откровенной гадостью, к лекарствам никакого отношения не имеющей, и еще пререкаться со мной вздумал!
– Самоубийца.
– Пусть спасибо скажет, что не под моим началом служит!
– Что случилось с нашими животными?
– Во время планового предстартового техосмотра мной обнаружены потертости в местах соприкосновения седел со спинами животных. Видимо, вчера мы недостаточно профессионально распределили вес или не рассчитали плотность снаряжения. Местный служащий не принял надлежащих мер с вечера, а во ответ на мое вежливое замечание приволок вот это вот.
Вейдер злобно раздавил сапогом валяющуюся у него под ногами глиняную плошку.
– Пришлось заживлять повреждения Силой.
Действительно, осмотревший спины животных Палпатин и следа былых травм не обнаружил. Поэтому взял из стоящей в углу корзины несколько морковок и начал их скармливать своему Длинноуху.
– И вам советую.
– Они не голодные, вроде…
– Живые существа нуждаются не только в предстартовом техосмотре, но и в толике ласки.
Дарт Вейдер пренебрежительно хмыкнул, но за морковкой для коня пошел. На несколько минут в конюшне воцарилась тишина. Ситхи не просто не разговаривали друг с другом, они и щитами отгородились весьма основательно. Обоим вдруг показалось стыдным показать другому, что осторожное прикосновение мягких губ отзывается в душе тихой, лишенной корысти и поэтому бессмысленной радостью.
Это совсем не ситхское умиротворение нарушил засунувший голову в ворота конюшни корчмарь.
– Утренняя месса уже скоро. Дорогие гости не желают посетить наш храм?
– Храм? – словно хищник перед прыжком подобрался Вейдер.
– Отчего же не посетить.
Палпатин, напротив, остался расслабленно спокоен, что делало его куда опаснее.
– «Еретиков у нас нет» – деревня! Дальше своего пастбища не видел ничего.
– Вы чувствуете джедаев, друг мой?
– Зачем врать, не чувствую.
– Тогда почему вы решили, что храм джедайский?
– А чей еще?
– Тоже верно.
Палпатин привычным движением поправил меч в рукаве. В целом же ситхи шли к городскому храму в настроении задорном и приподнятом, как и подобает темным лордам перед доброй дракой.
***
А вот три дочки корчмаря Санчо прибежали домой со службы в состоянии, не вполне соответствующем образу добрых католичек на воскресной мессе: глаза горят, щеки раскраснелись, груди вздымаются то ли от быстрой ходьбы, то ли от переполняющих девиц новостей.