Звездные войны. Росинант – конь блеклый, или Ситхи печального образа
Шрифт:
– А куда деваться, если у него родной племянник оказался тайным иудеем, алжирским шпионом и оборотнем, если еще чего не похуже! Сбежал он сегодня из дому с дочкой кривого Лопеса.
– Кто сбежал? Альдудо?
– Нет же! Племянник евойный. Сам сбежал, а сокровища, под колодой зарытые, прихватить не успел. А там не то тышша, не то две. Золотом. И посуда серебряная. И черная кошка дохлая рядом прикопана! Вот!
– А-а-а?
Хозяин осторожно выглянул из-за перегородки и незаметно ткнул пальцем в сторону гостей дона Сервантеса.
– А разоблачил
Теперь все трое высунулись из-за перегородки чтобы благоговейно посмотреть на инквизитора.
– Значит, старина-Альдудо десятину церкви принес…
– А как не принесешь, если в округе комиссия суда святой инквизиции работает?
– Точно комиссия.
Хозяин указал пальцем на Дарта Вейдера.
– А чего же второй-то не ест ничего? – всплеснула руками дочь хозяина.
– Бдит.
– Не говорите, чего не знаете, папаня.
Казалось, в крохотную подсобку больше никому не поместиться, но вторая девица, младшая дочь хозяина, ввинтилась и в коморку, и в разговор.
– Мельничиха говорит, что это рыцарь, давший обет не снимать шлем на людях, пока не изничтожит тысячу еретиков!
Тут азартно подслушивающий вместе со всеми Сервантес не выдержал и фыркнул.
– Не думал, что дочка старины-Санчо окажется любительницей рыцарских романов. Хотя, простите дон Вейдер, но ваш необычный костюм способен вызвать пересуды. Вы…
Сервантес замер, подбирая подходящее слово.
– Я – ситх, – пожал могучими плечами Дарт Вейдер, внимательно сканирующий обстановку вокруг.
– Сикх? Из Индии? Когда я был в Алжире, то немало слышал от разных людей об этих свирепых воинах.
Дарт Вейдер практически светился от гордости. Сервантес же выдал нечто неожиданное.
– Велика же сила матери нашей католической церкви, если даже дикие сикхи преклоняют перед ней голову! Ведь вы – добрый католик, не так ли?
– А как же! – обиженно взревел Дарт Вейдер, старательно делая вид, будто знает, кто такие католики. Обиделся же он не на Сервантеса, а на повелителя, на чьем лице уж больно явно читалась неуверенность в том, что младший лорд не ляпнет лишнего.
– Он – мой ученик, – поставил точку на скользкой теме Палпатин и обратился к хозяину. – Сын мой, проводите нас в наши комнаты. Путь сегодня был длинным, а нам есть еще над чем поработать.
На упоминание предстоящей работы окружающие отреагировали нервно. Решили, видимо, что инквизиторы среди них еретиков выявлять начнут. Палпатин этого, собственно, и добивался. Теперь их точно лишний раз не потревожат.
– Вот сюда прошу. Самый тихий уголок, где ничто не отвлечет набожного человека от молитвы, – без умолку тараторил лично провожающий гостей на второй этаж хозяин.
Наконец тяжелая деревянная дверь закрылась, и ситхи остались одни.
Глава 6. О пище духовной и из духовки
– Клоповник, –
– Сын мой, распорядитесь принести нам в комнату вина, фруктов и… да хотя бы того супа в горшочке, – обратился к закрытой двери Палпатин.
– Сию минуту, – раздался из-за двери голос хозяина.
Судя по стуку каблуков по лестнице, он опрометью бросился вниз.
– Подслушивал гад! – взревел Вейдер.
– Вы сомневались?
Тут взгляд Дарта Вейдера упал на добытый им таз, который стоял на скамейке и почему-то был наполнен водой. Несколько озадаченный лорд даже пальцем воду потрогал.
– Водичка святая! – радостно сообщил появившейся на пороге с подносом в руках хозяин.
– А смысл? – осторожно выразил непонимание Дарт Вейдер.
– Чтоб не улетел, ведьмино отродье.
Вейдер уж совсем было собрался возмутиться тому, что местные сомневаются в его способности телекинезом переместить полный таз. Пришлось Палпатину тихо показать ученику кулак, а хозяина громко похвалить за расторопность и сообразительность. Хозяин же засуетился с новой силой.
– Ох, разини криворукие! Что же они тазик-то на лавку поставили? Мешает же. Сейчас уберу!
Хозяин резво схватил таз и поволок его к окну, но так поспешно, что едва не столкнулся со стоящим посреди комнаты Дартом Вейдером. Увернулся, но половину таза на спину ситху выплеснул.
– Пошел вон, кретин.
Вейдер почти силой вырвал таз из рук хозяина и, расплескав на себя еще треть, запихнул посудину под лавку. Корчмарь пробкой выскочил из комнаты. Палпатин придержал захлопывающуюся за ним дверь, чтобы услышать возбужденный шепот у лестницы.
– Ну, что?
– Ничего! Отряхнулся и дураком обозвал. Нормальный идальго. Я бы на его месте за облитый плащ и в ухо засветил. А вы «голем», «голем». Здесь вам не богомерзкая Прага с ее жидами, а наихристианнейшее королевство испанское, так-то!
Палпатин плотнее закрыл дверь и ухмыльнулся ученику.
– А киборгов здесь не любят…
– Они реально полагали, что меня закоротит от литра воды? Идиоты.
– Итак, что мы имеем в сухом остатке кроме таза? – милостиво не стал развивать тему вейдеровской инвалидности Палпатин.
– Тонкую медную проволоку завтра утром подвезти обещали, – обиделся и принялся в отместку изображать дуболома Вейдер. Но затягивать с этим не стал и перешел к серьезным наблюдениям. – Это я про запчасти к тазу. А что касаемо этого мира, то в нем есть ситхи. Где-то очень далеко, но есть. Они – знаменитые воины, но их служба в Инквизитории – скорее исключение, чем правило. Помехой этому является святая католическая церковь со своей матерью. Но кто они такие, я не понял.
– До конца я тоже. Но если предположить, что святая церковь – это Великая Сила, то упомянутые ситхи, не желающие склоняться перед ней – это падшие во Тьму психопаты. Лишь немногие из них способны взять свою ярость под контроль. Могучие лорды здесь редкость на грани диковины и называются как-то иначе.