Звездные войны. Росинант – конь блеклый, или Ситхи печального образа
Шрифт:
– Папаня, мы все узнали! – практически запихав корчмаря в подсобку первой выдохнула старшая.
– Перво-наперво, никакие они не колдуны, – воспользовалась тем, что старшая сестра сделала паузу чтобы набрать побольше воздуха, подхватила вторая дочь. – Мессу оба отстояли, святых даров причастились, исповедовались, все честь по чести. И нигде их от имени Господа не корежило.
– Это-то еще вчера вечером ясно стало, – отмахнулась старшая. – А вот теперь точно известно, что монах – инквизитор. Да не просто абы какой, а очень влиятельный. Какой наш падре Пьетро греховодник, все знают. Да только даже шептаться
– Ох ты! А падре что же?
– Ничего. Монах повернулся, да и прочь пошел. Народ вокруг посмеялся и следом.
– А я подслушала, кто такой рыцарь в черном! – выдала самую лакомую новость напоследок третья. – Я села на скамейку сзади наших гостей и все подслушала. Монах назвал рыцаря лордом Вейдером, вот!
– И что с того?
– Не тупите, папаня! Дон Вейдер – знатный английский католик, вынужденный скрываться от проклятых англиканских вероотступников! Род его настолько известен и знатен, что лорд вынужден скрывать свое лицо, чтобы не быть узнанным английскими шпионами!
– Про знатность не скажу. А богат он безмерно. Эвон какие каменья драгоценные на груди – ажно в темноте сияют!
– Возвращаются! – завопила выглянувшая в окно старшая сестра.
Персонал корчмы высыпал к дверям и замер в почетном карауле, встречая ситхов.
Глава 7. Следствие ведет инквизитор
По пути из церкви они заглянули в рекомендованную доном Мигелем кузницу и прикупили моток медной проволоки и всякой скобяной мелочевки. Причем, не украли, а именно прикупили. Украли они деньги из церковного ящика для пожертвований. В результате Дарт Вейдер пребывал в добром расположении духа, отчего принялся болтать о приятном: о том, чем следует заняться по возвращении на Корусант. Не ему заняться – императору.
– Прежде всего, нам просто необходим эдикт о запрете капищам всех местных культов называться храмами. Чтобы впредь путаницы не возникало. Храмы могут быть только у ситхов. Ладно, пусть и у джедаев тоже. Из уважения к тысячелетнему противнику.
– Точно из уважения? Или не хотите писать в автобиографии, что юность провели на джедайском капище?
Ехидное замечание не испортило благостного настроения младшего ситха. Поэтому шагнувшего к ним из тени каменного забора добротно одетого грузного человека сразу убивать не стал. Просто встал между ним и повелителем, демонстративно положив руку на цилиндр меча. Прохожий отреагировал правильно: лицо посерело, пышные усы обвисли, колени задрожали. Но попытки убежать незнакомец не предпринял, на что Дарт Вейдер очень надеялся. Пришлось чуть посторониться, чтобы повелитель мог вразумить нахала вербально.
– Вы что-то хотели, любезный?
– Мы?.. То есть я?.. Ага, хотел! Сообщить святой инквизиции про ведьму.
– Датомирскую?
– Нет, табосскую.
– Кто такова?
– Я ж и говорю: некая Альдонса Лоренса из Эль-Табоссы. Это деревенька такая
– Как именно?
– Колдовством, а как иначе?
– Факты имеются?
– Да! Иначе, разве я дерзнул бы!
– Излагай.
– Сей момент!
Только перед тем, как начать излагать, оратор приосанился. Принял театральную позу трагика-любителя и, кажется, даже шире в талии стал от важности.
– Началось все с год назад на празднике урожая. Заехал на него сосед-идальго Алонсо Кехана. Отведал вина, посмотрел на пляски, да так ему плясуньи понравились, что он на свою беду Альдонсу за грудь ущипнуть изволил. И все!
– Что все? – не стал пережидать драматической паузы Палпатин.
– Все! Трех месяцев не прошло, как умом тронулся! Напрочь! Да только с чего та беда приключилась, не смекнул никто. Пока я на Иванов день, из церкви возвращаясь, не встретил ту окаянную Альдонсу, да не ущипнул ее по-соседски.
– Тоже за грудь?
– Не приведи Господь! По-отечески, за зад. Но что бы вы думали? Вечером третьего дня ложусь я моей хозяйке под бок, и ничего! Не могу и все тут. Та полночи подождала, да и встала надо мной, руки в бока уперев: «С кем, старый кобель, путался? Кто тебя, дурака, сглазил?» Вот тут-то у меня глаза и открылись.
– Это все?
– Все, да не совсем. Старый Лоренса в Консуэгру приехал. Будто бы на мельницу. И точь-ведьму с собой привез. Они в одной с вами корчме остановились. Теперь все.
– Врешь. Еще ты хочешь получить коров этого Лоренсы в счет оплаты услуг донесшего на ведьму.
– Так что в том плохого… – начал было доносчик, но скоро сообразил, что знать про коров инквизитору просто неоткуда и испуганно прикусил язык.
– Пошли, покажешь, – не стал развивать скользкую тему Палпатин.
Собственно, они уже пришли. После яркого полуденного солнца к полутьме обеденного зала пришлось привыкать даже глазам ситхов. Местный же принялся крутить головой в поисках обидчицы. Нашел быстро и, не особо заботясь о конспирации, незатейливо указал на нее пальцем.
– Все, свободен. Пошел вон, – отмахнулся от доносчика Палпатин, усаживаясь за стол к дону Сервантесу.
Толстяк исчез практически мгновенно, но дон Мигель суету заметил, а, узнав ее причину, только головой покачал.
– Дульсинея – ведьма? Что за нелепость…
– Хотели сказать «что за бред», так и говорили бы, – заворчал Палпатин.
– Вообще-то она Альдонса, разве нет? – уточнил Вейдер.
– Крещена Альдонсой, верно. Только дон Кехана как-то на празднике при всем честном народе похвалил девчушку, сказав, будь она королевой, то звалась бы Дульсинеей.
Разглядывавший девчушку Дарт Вейдер фыркнул на всю корчму. Девчушка Альдонса уродилась крупненькой – под стать самому Вейдеру. Со спины – чисто штурмовик в броне. Спереди, чего врать-то, грудь у девицы по-более будет.
– Информацию надобно проверить экспериментально, – задумчиво промолвил Палпатин. – Дон Вейдер, друг мой, вы знаете, что делать.
– Что делать? – решил продемонстрировать некоторую тупость, чтобы оттенить мудрость инквизитора младший ситх.
– Пойдите и ущипните девушку за что-нибудь. А мы понаблюдаем за результатом.