Звездные войны. Росинант – конь блеклый, или Ситхи печального образа
Шрифт:
Мысль о том, что у него все-таки получилось, ожидаемо породила не ярость, а удовлетворение. А сорвавшийся с поводка Вейдер… Что ж. Как раньше жить нельзя, значит будем жить по-новому.
– Решили из меня сделать защитника Галактики? – хмыкнул Вейдер.
– Почему нет? Имперский флот на страже мира и покоя граждан империи. Очень убедительный посыл, по-моему, – несколько смутился о того, что его мысли прочитали, Палпатин.
– Совсем вы расслабились без форсюзеров вокруг. Не закрываетесь, – вместо извинения за вторжение в чужие мысли пояснил ученик. – А что по сути, то и
– Уже.
– Что уже?
– Изменились. До попадания сюда у вас и мысли начать со мной подобный разговор не возникло бы.
– Да. Только изменился-то кто?
– Оба, пожалуй.
– О-о-о, смотрите! Впереди драка. Три каких-то хмыря метелят моего знакомого налоговика дона Мигеля. Есть повод вмешаться. Действуем?
– А как же!
Глава 5. Познание мира
Повод продолжить знакомство с доном Мигелем оказался более чем убедительным: трое окруживших сборщика налогов дюжих молодцов, один из которых ухватил лошадь под уздцы, второй норовил стянуть седока наземь, а третий тянулся к его сумке.Дарт Вейдер снисходительно хмыкнул, оценив выхваченный доном Мигелем стальной прут, который здесь считался оружием. Пыла нападавших это не охладило, и тогда повелитель Тьмы уточнил.
– На чью сторону становимся?
– На сторону представителя власти, разумеется. Кроме того, троица и без нас управиться сможет. Мы для них – лишние кандидаты на долю добычи. Тогда как ваш знакомец окажется нам серьезно обязан.
– Да свершится воля повелителя!
На рев вейдеровского вокодера обернулись все четверо. Понявший, что их появление замечено, Палпатин осенил крестным знамением спину ученика. Почему нет, если на местных это оказывает должное впечатление? Сам в драку не полез. Сложил руки на животе и принялся ждать результат.
Команду переть на дерущихся конь понял, хоть и не сразу: мысленный приказ не соответствовал движению повода. Но, разобравшись, принялся исполнять с завидным энтузиазмом. Собственно, теперь от лорда ситхов требовалось не свалиться с лошади. Все остальное она сама сделала: одного лягнула, второго куснула, третий сам убежал.
– Благодарю вас, сударь.
Путник чуть смущенно убрал свое оружие в ножны и спрыгнул на землю. Дарт Вейдер последовал его примеру.
– Позвольте представить моего спутника. Брат Шив.
– Мигель де Сервантес, сборщик податей.
Сервантес почтительно склонил голову перед Палпатином. Тот внимательно отследил реакцию на обращение «Брат». Удивление не вызвало. Хорошо. Теперь и нового знакомого разглядеть можно. Человек. Лет под пятьдесят. Левая рука практически не работает. Смотрит с интересом и без испуга.
Дарт Вейдер пошел осмотреть кусты на предмет скрытой угрозы, оставив повелителя общаться с местным. Палпатин остался доволен. В способности дипломата джедайской школы ляпать нечто неуместное он убеждался не раз. Впрочем, разговор начинать он не торопился, отдавая инициативу местному.
– Вы доминиканец, святой отец? – почтительно обратился тот.
Кто такой доминиканец, Палпатин не знал,
– Что же с вами стряслось, друг мой? Поведайте же нам скорее.
Палпатин был само участие, отчего дон Мигель еще больше смутился.
– Я весьма признателен вам за помощь. Но, право слово, мне определенно не о чем рассказать.
– Кто-то из злостных недоимщиков пытался добиться налоговых каникул?
– Налоговые каникулы? Метко сказано! Но не совсем так. Эти люди – приказчики с шерстобитки. За ее хозяином действительно числится недоимка. Но возмутила его не столько необходимость платить самим, сколько несправедливое, по его мнению, избавление от уплаты подати вдовы Рохес.
– Избавление?
– Добрые соседи уверенны, пожилая сеньора должна не меньше чем они. Но у меня нет документов, свидетельствующих о долгах ее ныне покойного мужа.
– Добрые соседи не поверили и попытались проверить ваши бумаги?
– Совершенно верно.
– Вы храбро защищали от чужих глаз документы для служебного пользования. Хотя злосчастной бумаги наверняка уже нет в природе?
– Внимательность к деталям – второе счастье, – отплатил Палпатину его же монетой Сервантес.
– Поступок благородный, но опрометчивый. Как перед начальством отчитываться будете?
– Как-нибудь да отчитаюсь. Честь идальго важнее.
– Хорошо, что ваш начальник – не дон Вейдер.
Они уже уселись на лошадей и тронулись с места. Палпатин и Сервантес впереди, Дарт Вейдер чуть сзади. Император бросил на ученика вроде бы ласковый взгляд, в котором всякий ситх ясно прочтет настоятельную рекомендацию держать язык за зубами, если молнией между глаз не хочет. Вейдер скромно промолчал. Сервантес же с Палпатином не согласился.
– Отчего же? Судя по рассказам о боях с магометянами, дон Вейдер – храбрый защитник трона и матери нашей католической церкви.
– Верно. Мало кто так ненавидит пиратов, работорговцев и еретиков как он. Но еще меньше тех, кто пролил столько же крови этих неблагонадежных. Но это никак не мешает практически всему флоту считать дона Вейдера самодуром и держимордой.
– Не всему флоту, а отдельным безответственным и некомпетентным субъектам, – не выдержал и подал голос Вейдер.
– Уж мы их душили, душили, душили, душили… – ласково кивнул Сидиус ученику.
Тот заткнулся. Палпатин же внимательно наблюдал, как Сервантес управляется с поводьями, заодно подыскав новую тему для разговора.
– Вы ранены?
– Да, но не сейчас. В славной битве при Лепанто. Едва не потерял левую руку. Впрочем, к вящей славе правой.
Палпатин улыбнулся из-под капюшона. Этот спокойный, самокритичный дядька ему определенно нравился. Разговор потек легко и непринужденно. За час езды ситхи узнали обо всех мало-мальски значимых предприятиях Севильи и окрестностей. Самыми технологичными из них являлись три кузницы, шерстобитка на водяном приводе и некая мануфактура, вроде бы выполнявшая заказы испанского флота, но при этом выпускавшая полотно.