Звездный двойник
Шрифт:
— А какая разница?
— Космическая! Кироге никогда выше третьего сорта не подняться, и потому он попал — то есть, я думаю, попал — в марионетки к негодяям. А вот Джон Джозеф Бонфорт — это личность! Он никогда ни от кого не зависел, и впредь не будет! Как последователь, он верил, а как лидер — убеждал и вёл за собой!
— Да, похоже, я кое в чём ошибался, — смутился я. — Так что мы собираемся делать? Дэк ведь умерит свою прыть, и «Томми» не придёт в Новую Батавию раньше, чем он станет на ноги?
— Нельзя канителиться. Конечно, ускоряться больше одногод нужды нет — никто не ожидает, что человек в его возрасте станет слишком уж перегружать
— И что потом?
Родж молча смотрел на меня. Это уже начинало раздражать.
— Родж, только не надо! Меня ваши дела больше не касаются. Разве что до конца полёта ещё поиграю. Грязная, там, игра, чистая — всё одно не моя! Был уговор. Я получу гонорар и — домой. И там даже близко к избирательному участку не подойду!
— Да, дела обстоят именно так. Доктор Чапек, скорее всего, успеет подлечить мистера Бонфорта, а если и нет, вам ничего сложного делать не придётся! Обряд усыновления был куда сложнее; а тут — всего-то аудиенция у императора… И вы…
— У императора?!
Я почти закричал. Монархии я, как и большинство американцев, не понимаю, не для меня такая система. Однако коронованные особы всегда внушали мне непонятную внутреннюю робость, граничащую с благоговением. В конце концов мы, американцы, вошли в Империю с чёрного хода. Когда подписали договор об особом статусе и праве голоса в решении дел Империи, было отмечено, что наши органы власти, Конституция и всё остальное не подвергнутся изменениям. Также существует негласная договорённость, что члены императорской фамилии не станут ездить с визитами в Америку. Может, сложись всё иначе, мы бы не так робели перед коронованными особами… Во всяком случае, демократичные американские леди шибче остальных хлопочут о представлении ко двору.
— Да вы не беспокойтесь, — заверил Родж. — Скорее всего, вам совсем ничего не придётся делать. Просто мы должны быть готовы и к самому худшему. Я что хочу вам сказать — временное правительство не проблема. Законов оно не принимает и в политике государства погоды не делает. Тут я всё сам организую. От вас может потребоваться лишь официальная аудиенция у короля Виллема [22] , да ещё, наверное, пара пресс-конференций; мы их заранее подготовим. Но это зависит от того, как скоро он станет на ноги. Да вы и не через такое прошли — а если и не понадобитесь, всё равно гонорар останется за вами.
22
…короля Виллема… — Хайнлайн не был бы Хайнлайном, если бы во главе земной Империи (точнее Империи Солнечной Системы) поставил представителя другой династии. Ведь основоположник её. Вильгельм (Виллем) I Оранский (1533–1584), известный также как Вильгельм Нассауский, был лидером антииспаиского движения в Нидерландах (кто хочет подробностей, может перечитать «легенду об Уленшпигеле» Шарля де Костра, например). Его потомок Вильгельм III Оранский (1650–1702), штатгальтер Голландии с 1614 года, после Славной революции 1688–1689 годов, окончательно изгнавшей династию Стюартов, был призван на английский престол, который и занял в 1689 году, хотя первые пять лет правил совместно с женой — Марией II Стюарт. Ему удалось добиться национального примирения и консолидации нации, и раз уж речь зашла о глобальных примирении и консолидации — так из какой же другой династии
— К чёрту вас с вашим гонораром! Как говорил один герой сцены: «Исключая меня включительно!»
Прежде, чем Родж успел ответить, без стука ворвался Билл Корпсмен. Оглядев нас, он бесцеремонно осведомился:
— Ну что, Родж, сказал ему?
— Сказал, — ответил Клифтон, — но он не согласен.
— А?! Вздор!
— Нет, не вздор, — ответил я. — И кстати, Билл. Дверь, в которую ты только что влетел, даёт тебе прекрасную возможность постучать. Может, слыхал случайно — есть такой обычай: постучать и спросить: «Вы позволите?» Не слыхал? Жаль.
— Ты мне мозги не пудри, нет времени болтать! Что за трёп там с твоим отказом?
— Никакого трёпа! Это не та работа, на которую я согласился вначале.
— Чепуха! Может, ты, Смайт, и туп настолько, что не въезжаешь, но ты слишком крепко влип! И всякий там лепет — не могу да не хочу — он, знаешь, вреден для твоего здоровья!
Я шагнул к нему и сжал его запястье:
— Это что — угроза?! Так может, выйдем, разберёмся, а?
Он вырвал руку:
— Здесь? На корабле?! Ты что, в самом деле такой… простой? Дойдёт до тебя когда-нибудь, чурбан хренов, что, возможно, это и вышло-то из-за твоего карканья?!
— Что «это»?
— Он имеет в виду, — объяснил Клифтон, — что бегство Кироги, возможно, вызвано вашей вчерашней речью. Может, он даже прав. Однако это к делу не относится. Билл, постарайся быть вежливее, прошу тебя. Мы здесь не для пустых препирательств.
Допущение, что моя речь могла вызвать отставку Кироги, меня приятно поразило. Я даже забыл о намерении пересчитать Корпсмену зубы. Они это серьёзно?! Нет, речь даже мне самому понравилась, но такое!..
Если это правда, я действительно гений!
— Билл, — недоумённо спросил я, — вас не устраивает слишком сильный эффект от моей речи, так?
— А? Чёрта с два! Не речь, а не поймёшь что!
— Да-а? Ну, знаешь, сразу на двух лошадях не ездят. Сам же пару минут назад говорил, что это «не поймёшь что» вынудило ПЧ полностью сдать позиции! Или они настолько пугливы? Ты это имел в виду?
Раздосадованный, Корпсмен собрался было ответить, но вовремя заметил с трудом подавляемую улыбку Клифтона. Он смешался, пожал плечами и почти спокойно сказал:
— Ну ладно, ладно. Замечательно. В точку попал. Не имеешь ты никакого отношения к отставке Кироги. Однако есть ещё куча дел! И как же нам быть, если ты откажешься поработать на общее дело?
Я возмущённо уставился на него, однако сдержался: сказывалось влияние личности Бонфорта. Играя роль человека уравновешенного, сам становишься уравновешенным.
— Билл, ты опять на два стула усесться хочешь! Всё это время ты ясно давал понять, что меня наняли. Я контракт отработал и никому ничего больше не должен. Нанять меня снова без моего согласия нельзя. А я согласия не дам.
Он хотел вставить слово, но я перебил:
— Всё. Можешь идти. Не желаю тебя больше видеть.
Он был поражён.
— Да ты… Ты здесь никто, и звать тебя никак! И какого чёрта ты тут командуешь?!
— Верно. Я здесь никто. Но это — моя личная каюта, мне предоставил её капитан. И ты отсюда сейчас выйдешь — или вылетишь. Манеры твои мне вовсе не по вкусу.
— Так будет лучше, Билл, поверь, — мягко добавил Клифтон. — Помимо всего прочего, это действительно его каюта. В настоящее время. Так что предпочтительнее тебе удалиться.