Звездный Июль
Шрифт:
Только прозвище. Ливва, какой стыд!
Я заглянула в ванную. В горизонтальном зеркале отражалась моя комната. Во всяком случае, маэстро не в ванной. Хотя это бы дало мне повод, чтобы оттянуть неизбежное. Я поправила причёску и направилась в соседнюю комнату.
Постучала.
Ещё раз постучала.
Дёрнула дверь на себя.
Она была заперта.
Видимо, господин Фуфлик изволят спать после принятия оздоровительных процедур с госпожой Спок!
Я чудом сдержалась, чтобы не пнуть дверь.
Во-первых,
Во-вторых, я пообещала себе, что не буду смеяться на тех, кто живёт не так, как я того хочу.
Но не злиться-то я не обещала!
Я ещё раз выдохнула и пошла к себе. Буду составлять график встреч маэстро! Сегодня мне нечем оправдаться.
К сожалению, оказалось, что относиться к приглашениям на утренний круассан без желчи стало ещё сложнее, чем до обещания себе быть великодушной и милосердной. Видимо, рождённый злобным добрым быть не может. В какой-то момент я поймала себя на том, что вот-вот порву эти приглашения к махловым псам.
Наверное, я просто проголодалась. Привела себя в порядок и постучалась в соседнюю комнату – чтобы два раза не вставать. Но, похоже, господин Хогер не слишком усердствовал с госпожой Спот, потому что голода не испытывал. На стук никто не ответил.
Но мой желудок работал по своим часам и требовал завтрака. Я спустилась вниз и обнаружила дворецкого. Он уверил, что распорядится накрыть мне завтрак в столовой и уверил, что ждать никого не нужно. После концерта господа встают в разное время. А обедать он меня пригласит.
Я позавтракала. Однако необходимость выяснения отношений с Хогером выжигала меня изнутри, мешая наслаждаться отличной кухней. Завершив трапезу, я всё же спросила у Томаса, во сколько обычно встаёт хозяин дома в такие дни. Тот ответил, что господин давно встал, работает в студии и велел его не беспокоить.
Ну конечно! Он же занят очень важным делом, и ему нет никакого дела до моих проблем! Как это по-мужски!
Я ушла страдать к себе в комнату и специально выбрала на неделю встречи с богатыми старушками и самые скучные рауты.
Чтобы страдать не только мне.
Вооружившись карточками, я решила, что это достаточный повод нарушить уединение маэстро. Но когда я подошла к двери, решимость оставила меня. Постояв с занесённой рукой, я осознала, что не могу заставить себя постучать. Вдруг он там творит свои произведения! А я со своими глупостями!
Я решила: если заперто, то стучать не буду. Потянула дверь. И она неожиданно легко открылась.
– Кто там? – недовольно спросил Крис.
Теперь бежать было совсем уже глупо, и я вошла.
– Доброе утро! – начала я с радостной улыбкой, подбадривая себя.
Ничего страшного. Мы просто поговорим. От разговоров ещё никто не умер.
После – да, бывало. Но это уж потом.
Хогер обнаружился на корточках возле одного из своих инструментов -
– Доброе утро, Грейс, - устало выдохнул он.
И замолчал.
Мог бы и спросить меня о чём-нибудь!
Заговорить о главном оказалось неожиданно сложно.
– А чем вы заняты? – задала я очень глупый вопрос.
– Пытаюсь починить. – Маэстро указал рукой на своё детище. Если люди не врут, и оркестр он создал сам.
– Да? А в чём проблема? – Во мне взыграл профессиональный интерес.
– Заедает… - Тут Крис оживился, и стал рассказывать, что именно и когда заедает, и что несколько раз на концерте он был готов сквозь сцену провалиться, когда арфоид, как его называл создатель, выдал не те ноты.
Я сочувственно кивала, хотя не заметила ни фальшивых нот, ни переживаний Криса по этому поводу. Я так и сказала. Он ответил, что я слишком снисходительна. Расспросив, как действует инструмент, и кое-что прикрутила магией. Заодно заметила ещё одно слабое, на мой взгляд, место и предложила подправить его.
Хогер с радостью согласился и сразу проверил работоспособность агрегата магическим кристаллом. Не знаю, случайно или нет, но это была музыка к последней песне на концерте, о «ненавижу и люблю». На мой вкус, сыграно было идеально.
А то, что у меня все внутренности переворачивались от близости молчаливого Криса, это уже к делу не относится.
Последний звук завяз в напряжённой тишине.
– Я хотела… - начала я, и одновременно Крис произнёс:
– Я хотел…
И мы оба закончили:
– …поговорить.
– Ты первая, - тут же сориентировался маэстро. А ведь мог как мужчина взять самое сложное на себя.
Впрочем, ещё неизвестно, о чём он хотел поговорить. Может, не о том, что я бы хотела услышать. И он ещё передумает после моих слов.
– Когда поменял имя? – заговорила я после паузы.
– Когда ты меня узнала? – задал он встречный вопрос.
Я вздохнула:
– Если честно, то только сегодня. И то не совсем сама. Я нечаянно услышала разговор Донована, и это подтолкнуло меня в нужном направлении. – Было бы неплохо уведомить Криса о помыслах и замыслах его концертного директора, но это не лучшее начало сложного разговора. – Мне очень стыдно.
Хогер провёл ладонью от лба к затылку, поправляя волосы.
– Грейс, я…
Я остановила его рукой. И, пока хватало духу, выпалила:
– Мне очень стыдно за моё поведение тогда, в школе. Я даже подумать не могла, что ты станешь таким…
– Каким? – уточнил Крис, пристально глядя мне в глаза и чуть склонив голову набок.
– Таким потрясающим… - призналась я, опустив взгляд в пол. – Я понимаю, что у тебя есть все основания для злости на меня и даже мести, но…
Тут в студию постучали.