Звездный капитан

Задорожный Александр

Джон грязно выругался, вспомнив мать Леонардо. Но администратор нисколько не смутился и в ответ обложил Джона отборным матом. Перебранка разгорелась с новой силой.

Ребекка всхлипнула мужским басом.

— Прекратите ссориться! — вскричал Скайт, но его тонкий голосок потонул в криках и отборной брани.

Чтобы на него обратили внимание, Скайт схватил бутылку «Кукумбера» и шарахнул ею о стену. Звук разбившегося стекла и полетевшие во все стороны осколки заставили бранившихся испуганно замолчать.

— Заткнитесь!

Ты, — Скайт ткнул пальчиком в Леонардо, — будешь открывать рот только с моего разрешения. Ты, — Скайт перевел пальчик на Хаксли, — с этого момента не возьмешь в рот ни капли спиртного. Здесь капитан я — в каком бы теле ни находился. И кто будет мне перечить, полетит дальше своим ходом.

Поднявшись, Скайт энергично подошел к своему бывшему телу.

— Встань, — приказал он.

Всхлипывая, Ребекка поднялась. Ее новое тело, даже ссутулившееся, на голову было выше прежнего.

— Утри слезы и перестань рыдать, — сердито приказал Скайт, глядя снизу вверх. — Ты действуешь мне на нервы. — Он снял пояс с бластером и попытался надеть на себя, но на ремне не оказалось дырок, чтобы опоясать тонкую девичью талию. Тогда Скайт перебросил пояс через плечо. — Теперь коммуникатор.

Ребекка послушно сняла с запястья прибор и передала своему бывшему телу.

Скайт надел коммуникатор и обвел экипаж взглядом.

— Обещаю, что, не раздумывая, пущу оружие в ход.

Встретившись взглядом с капитаном, Джон с Леонардо испуганно отвели глаза. Ребекка, и так постоянно смотревшая себе под ноги, лишь еще больше вжала голову в плечи.

— Неповиновение будет жестоко караться, — пообещал Скайт. — На «Серебряной мечте» единственный закон — слово капитана.

Сжав кулачок, Скайт ударил по столу. Со стороны казалось, что в девочку вселился демон из самой преисподней. Юная особа обратилась в валькирию, способную наградить любого ощутимым тумаком, а если понадобится, и пристрелить. От девочки исходила настолько мощная угроза, что присутствующие ощущали ее кожей. Перед экипажем сейчас находилась не девушка–подросток, а космический пират, самый быстрый стрелок Галактики. Даже мышонок на розовой блузке теперь казался бешеным.

Пассажиры примолкли, подсознательно понимая, что сейчас с капитаном лучше не ссориться. Леонардо затих и вновь сел на стул. Джон, опустив глаза, принялся изучать рукав модного пиджака, материал которого под разными углами приобретал всевозможные оттенки. Ребекка глубоко вздохнула и, сжав колени руками, замерла в позе сфинкса.

— Я хочу спросить, — Скайт выдержал паузу, — в момент перемещения кто–либо из вас слышал странный голос?

— Я слышал, — ответил Хаксли.

— И я, — сказал Леонардо. — Что–то про семь дней.

— А ты, Ребекка?

— Я тоже слышала.

— Похоже на омерту — обет молчания.

— Это значит, что если мы кому–либо расскажем о том, что поменялись телами, то умрем? — Хаксли задумчиво посмотрел

на полированные ногти. — Разве такое возможно?

— После того, что с нами произошло, — сказал Леонардо, — я ничему не удивлюсь.

— Я тоже склонен верить предупреждению, — согласился Скайт. — Но меня больше беспокоит даже не обет молчания, а срок в семь дней. В конце этого срока, если мы не вернем себе тела, двое из нас умрут?

— Это несправедливо! — воскликнула Ребекка.

Скайт только горько усмехнулся.

— О справедливости тут речи не идет в принципе, — произнес он. — Надо решать проблему любым способом.

— Предлагаю бросить жребий, кому оставаться, — предложил Хаксли.

— Если ты выиграешь, останешься в теле педераста, — напомнил Скайт.

— Я не педераст! — возмутился Леонардо на такое прямолинейное обвинение.

— Не хочу становиться педерастом, — испугался Хаксли.

— Я не педераст!!! — перешел на крик Леонардо. Но его как будто никто не слышал. Хаксли со Скайтом разговаривали, словно администратора рядом нет.

— Вытянешь жребий — придется, — пообещал Скайт.

— Придется. Но лучше жребия я все равно ничего придумать не могу. — Хаксли пожал плечами.

— Сами вы педерасты, — обессилев от собственной ярости, проскрежетал Леонардо и, надувшись, замолчал.

— Допустим, жребий вытянет Ребекка. — Скайт посмотрел на свое бывшее тело. — Ребекка, ты согласна остаток жизни прожить мужчиной?

— Конечно, нет! — воскликнул здоровяк и тихо расплакался.

— А ты, Лео, хочешь быть бомжом? — наконец перешел Скайт к последнему члену команды.

— Меня зовут Леонардо, пора бы уже запомнить, — огрызнулся тот. — И в этом мерзком теле, боюсь, я умру раньше, чем через семь дней. Посмотрите, какие мозоли на ладонях; а пальцы — это же кошмар! Как с такими руками играть в карты?! Со мной никто из приличных игроков даже за один стол не сядет.

— Обо мне поднимать вопрос, думаю, и вовсе не стоит, — заключил Скайт, разглаживая юбочку.

— Это почему же? — не согласился Леонардо. — Ты отлично смотришься.

— Если бы мне нравился мой нынешний вид, я бы вас быстренько перестрелял и не мучился, — озвучил Скайт возможный вариант действий.

Леонардо нервно сглотнул.

— Теперь слушайте меня, — продолжил Скайт, когда компаньоны угомонились. — Мы должны думать о том, как вернуться в свои тела. И вначале следует выяснить, с чем мы имеем дело. Лео, — Скайт по привычке посмотрел на администратора, но вспомнил, что сейчас Леонардо в теле Джона Хаксли, и перевел взгляд на бородача. — Что это за вещь? Откуда она у тебя? Что ты о ней знаешь? И… — Скайт выдержал многозначительную паузу, — пожалуйста, только правду.

Леонардо закусил губу, но тут же брезгливо сплюнул, почувствовав чужую щетину. Выражение лица исказилось, будто у него вырывали зуб без наркоза.